Путь меча

В несколько длинных прыжков Мальцев достиг соседней точки, где оборону удерживал, а вернее пытался выжить последний оставшийся на ногах гном. Отбросив щит, тот размахивал молотом с длинной рукоятью так активно, что степняки боялись к нему сунуться. Несколько изломанных трупов в стеганых халатах, с нашитыми металлическими бляшками, подтверждали опасность знакомства с этим своеобразным орудием убийства.

Пока от прицельных ударов копьями гнома спасали лишь хорошие доспехи. Подобрав на бегу второе копье, Федор бросил его в одного из кочевников, заставив того поспешно прикрыться щитом. Гном правильно использовал возникшую заминку, с силой наступив на застрявшее копье, он едва не вырвал щит из рук каффидца. Напарник степняка, попытавшийся обрубить помеху, немедленно поплатился за инициативу, получив от Мальцева сильный укол в плечо и поспешно вывалился во второй ряд, временно оставив своего товарища без защиты. Гном, яростно взревев, развернулся в прыжке и вогнал молот в грудь открывшегося степняка, смахнув его со стены как надоедливое насекомое. Оставшихся трех каффидцев добили подоспевшие ополченцы, разрядив в них арбалеты.

Новую партию степняков из туруса встретила серия огненных шаров, разбившая вдребезги помост и верхнюю часть башни.

Глава 44. Серпом по дилемме

По пустынным, унылым улицам гибнущего города неслышно скользила фигура человека в темном плаще с накинутым на голову глухим капюшоном. Несмотря на высокий рост, фигура почти полностью терялась в пересекаемых ею тенях, странным образом притягивая к себе мрачную черноту улиц. Казалось, фигура даже не движется, а исчезает в одном месте улицы и зловещим образом появляется в другом, не производя при этом и малейшего шума. Загадочного путника не смущали ни долетающие до центра города крики сражающихся и умирающих людей, ни зарево начинающихся пожаров у стены.

Заступившая дорогу тройка неудачливых мародеров, на секунду застыв в неестественных позах, качнулась навстречу друг другу, синхронно нанося удары имеющимся оружием, разбрызгивая черную кровь на грязные камни мостовой. За время скоротечной схватки никто из троицы не издал ни звука.

Чудом оставшийся в живых израненный разбойник, источающими ужас глазами глядя на возвышающуюся перед ним фигуру в темном как ночь плаще, медленно перерезал себе горло. Жуткий путник, постояв немного над содрогающимися в агонии телами, спокойно продолжил путь к своей цели.

* * *

Настоятель храма Келемвора был невысоким широкоплечим мужчиной на вид лет сорока, с харизматичной внешностью признанного лидера. Все впечатление портило лишь надменное, жесткое выражение лица и немигающие неживые глаза, которыми он сейчас равнодушно смотрел на распростершегося у его ног адепта. Столь рабское отношение к господину – дань сегодняшнего статуса настоятеля, который был добыт потом и кровью. Его потом и кровью тех, кто мешал ему в достижении этой цели.

Когда-то давным-давно, когда его звали просто Сайрус, он в отряде серых егерей выполнял тайные и не совсем законные дела короны Фиара в пограничье. Не всегда эти дела были направлены против других государств, чаще приходилось карать чем-то неугодных соотечественников. Многие из выполненных им заданий иначе как постыдными и преступными и не назовешь. За большинство из этих темных дел бывшему егерю даже спустя прошедшие два с лишним цикла лет грозила бы позорная казнь безбожника, оставь он беспечно хоть одного свидетеля. Однако он слишком хорошо знал, как работает система, чтобы допускать непростительную жалость. А боги, а что боги? Человек, который теперь был настоятелем храма, не знал, существуют ли они, но он точно знал, что даже если и существуют, то им нет никакого дела до жизни смертных. Еще он знал, что в этом мире есть вещи, которым вполне под силу самого тебя сделать равным богам.

Сейчас этот человек в простой белой тунике сидел, крепко сжав в правой руке источник той самой Силы. Источник представлял собой короткий изогнутый серп из матово-черного металла без малейших следов возраста и обработки, поразительной крепости, но главное его свойство и ценность были совсем не в этом.

Помещение, в котором находился Сайрус, было почти пустым. Стены, облицованные дорогим солнечным камнем, слабо освещались ажурными коваными светильниками у подлокотников кресла. Всполохи неровно горящего огня заставляли темноту плясать на ярких фресках и многочисленных рельефных колоннах, поддерживающих высокий сводчатый потолок.

– Все готово, мой господин! – снова повторил послушник, не смея поднять глаза на живое воплощение своего бога.

На настоятеля внезапно накатило чувство странной тревоги, тени в углах помещения, казалось, окрепли и протянули к нему свои цепкие лапы. Задавив ростки неуверенности, настоятель медленно встал и вышел через одну из арок в узкий, освещенный масляными светильниками коридор, ступая босыми ногами по прохладным мраморным плитам. Приближенный послушник, не дыша, семенил за ним следом, стараясь не попадаться в поле зрения настоятеля.