Путь крови

Не добившись успеха, они вдвоем направились дальше в заросли, а другие члены группы остались снимать общий план. Уэллстоун поднялся на ноги и с камерой в руке пошел за парочкой, держась на благоразумном расстоянии. Он сделал петлю вокруг и подобрался еще ближе, потому что прятаться в густом кустарнике было намного легче. Надгробия здесь выглядели еще более древними и неухоженными, многие были опрокинуты и расколоты. Сквозь листву Уэллстоун увидел несуразно огромный полуразрушенный мавзолей. Он был построен в готическом стиле, окружен кованой чугунной оградой с острыми пиками наверху, ворота были открыты. Бронзовая дверь, некогда закрывавшая вход в сооружение, лежала на земле, а на ее месте зиял темнотой прямоугольный проем. Мавзолей казался запущенным даже по меркам этой обветшалой части кладбища. Гранитные стены потрескались, покрылись потеками и пятнами лишайника. Фасад зарос плющом. По обе стороны мавзолея, высоко от земли, были окна, которые вместо стекол были закрыты бронзовыми решетками. Когда-то площадку перед входом украшали мраморные вазы, но они разбились, и осколки их валялись на земле.

Бэттс и громила поднырнули под завесу лиан, зашли в мавзолей, и внутри замерцали их фонарики. Через несколько минут они вышли с довольным видом и двинулись туда, где работала съемочная группа.

Очевидно, работа над общим планом уже завершилась. Бэттс с энтузиазмом рассказал о найденном месте для съемок, а потом распорядился сворачиваться и переходить на новый объект.

С поразительной сноровкой группа разобрала оборудование и перенесла вглубь кладбища. Бэттс показывал дорогу. Дойдя до старого мавзолея, они включили генератор и принялись заново расставлять прожекторы на треногах, а сумерки к тому времени уже сменились пурпурной темнотой. Верзила установил за надгробиями по обе стороны от мавзолея какие-то агрегаты. Уэллстоун пытался угадать, для чего они предназначены, пока из них не повалил дым. Плывущие по воздуху полосы тумана выглядели на удивление реалистично, а при косом освещении расцветали так, будто источник света находился внутри их. Эффект был одновременно и театральным, и зловещим.

Уэллстоун снял несколько кадров и короткое видео, фиксируя превращение обычного, хотя и жутковатого пейзажа заброшенного кладбища в кадры из фильма ужасов. Хоть это и не было доказательством мошенничества, но определенно вызывало ощущение намеренной манипуляции.

Затем группа начала подготовку к съемкам Мюллера. Женщина-оператор разразилась потоком указаний по освещению и работе дымовых машин, а Бэттс с Мюллером разбирали сцену, которую собирались снимать. Режиссер показывал шарлатану, где встать, куда идти и что делать.

И вот съемочную площадку приготовили. Мюллер достал свою серебряную лозу и принялся, держа ее трясущимися руками, бродить туда-сюда перед работающей камерой, а вокруг клубился туман. Лоза словно взбесилась и настойчиво тянула Мюллера к открытой двери.

– Там прячется что-то злое! – расслышал Уэллстоун причитания Мюллера. – Sehr teuflisch![81] Зло, зло! В склепе!

Уэллстоун чуть ли не с дрожью ликования заснял всю эту сцену на видео, позаботившись о том, чтобы были видны и прожекторы, и дымовые машины, и направляющие жесты Бэттса, и распоряжения оператора. Хотя Мюллер и демонстрировал свою независимость, это, вне всякого сомнения, была постановка от начала и до конца. Мюллер установил свою камеру и сделал несколько снимков, наверняка таких же фальшивых, как и прежние. В этот момент Уэллстоун понял, что ему не нужны даже карты памяти, отснятого материала достаточно, чтобы показать, что все это сплошная бутафория. Возможно, тот самый сюжет, которого ему так недоставало, сам пришел к нему в руки. Интерес и волнение Уэллстоуна подскочили до небес, когда он понял, что Бэттс собирается сделать второй дубль, а потом третий, снимая одну и ту же сцену несколько раз. Если это не доказательство мошенничества, то что же тогда?

Третьим дублем Бэттс остался доволен. Но он не приказал сворачивать оборудование, а собрал вокруг себя всю группу и велел готовиться к другим съемкам. Похоже, они должны были проходить внутри мавзолея. Ведущий оператор с помощниками перенесли прожекторы ближе к внешней стене и подняли повыше на треногах, чтобы свет попадал в мавзолей через зарешеченные окна.

Уэллстоун сменил позицию, чтобы лучше видеть. Свет, проникающий сквозь решетки, отбрасывал на внутренние стены гробницы безумную мозаику теней. Очень эффектно. Он сделал еще несколько фото и видео, пока группа Бэттса готовилась к съемкам.