Путь к Цусиме

Из письма от 20.VII.04: "Работать приходится очень много. Поручили мне погрузки угля еще и на транспорте "Корея"; присутствую лично на погрузке, т. к. боюсь за людей, много опасности для них. Пока все обходилось благополучно… Познакомился с вахтами на "Суворове", выходили в море для пробы машины и орудий; во время хода в машинном отделении вверху температура доходила до 55°Р.; пробыть на вахте 4 часа подряд — не легкое дело… На пробе узнали, что такое залп из 12-дюймового орудия. Одного мичмана уже оглушило. Заряд для такого выстрела стоит около 500 р. Интересная вещица тоже пулемет, делающий 400 выстрелов в минуту. У нас много всякого вооружения и между прочим 4 минных аппарата. Каждая мина стоит 3.500 р. Весь наш броненосец обошелся 13 1/2 миллионов рублей. Кроме того мы повезем с собой разных боевых припасов на миллионы; и все это еще малая доля тех расходов, которые связаны с войной"…

Из письма от 7.VIII.04: "С 1 августа Рожественский живет на нашем броненосце. Это очень суровый и свирепый господин. Что ни день, то новый арест для кого-нибудь из офицеров и за самые ничтожные пустяки. Его зовут здесь… (не хорошо). Человек он очень нервный; когда говорит, сильно волнуется; 1-го августа он говорил речь матросам так нервно, и вместе с тем так увлекательно, что у всех на лице была полная готовность умереть, если понадобится, за Царя и родину"…

Из Ревеля в письме от 21 сентября 1904 г. своей матери П. С. написал следующие строки: "Мне очень грустно, что ты так волнуешься за меня; я доволен своей участью; и я чувствовал бы себя гораздо бодрее, если бы знал, что твое огорчение по поводу моего отъезда не так сильно"…

Броненосец "Князь Суворов", Кронштадт, 1904 г.

Из похода П. С. родным писал немного и всегда очень осторожно. В письмах же к товарищам он был откровеннее, и с горечью писал им об окружающих его лицах на "Суворове". Его, как человека с благородной душой и честными взглядами, очень многое коробило и возмущало в окружавшей его среде…

В первом письме из похода П. С. описывает последние дни пребывания эскадры в Ревеле, посещение ее Государем и Государыней и эффектное зрелище, которое было им показано, — взрыв сразу десяти мин заграждения вдали от броненосца. Государыня посетила только два корабля — "Суворов" и "А. ІІІ-й".

В письме от 27 октября 1904 г. читаем следующее:

"Вот уже пятые сутки, как мы вышли из Танжера. Пятые сутки кругом вода, берега не видно. Один только раз ласкали наш взор показавшиеся вдали на горизонте силуэты гор на Канарских островах. Погода нам благоприятствует; океан спокоен. Сидя в каюте нашего гиганта-броненосца, можно позабыть, пожалуй, что находишься на море. Я до сих пор еще не знаю, что такое морская качка. Настроение хорошее. Приятно сознавать, что приносишь пользу, хотя и незначительную, может быть. Приходится, однако, сожалеть, что не пускают на берег. Хотелось бы побродить по чужим городам, ближе посмотреть жизнь, нравы. Но… пока довольствуемся осмотром городов в бинокль. Прошли тропик Рака; идем в Дакар. Сейчас здесь зима, но все-таки температура воды в океане 20°; все — в кителях".

Из Габуна от 13 ноября 1904 г.: "На берегу — роскошнейшая фауна, с корабля виден чудный девственный тропический лес… Но пускать нас на берег боятся: за месяц перед нашим приходом туземцы съели здесь четверых европейцев… Последний переход из Дакара в Габун был очень тяжел для машинной команды и для нас; в машинных помещениях наверху доходило до 61° Р. Выйдешь на палубу, и там нет ни малейшей прохлады и облегчения… Перед Габуном сплоховали наши штурманы; прежде чем попасть сюда, эскадра блуждала, и экватор нам пришлось переходить три раза, т. е. с севера на юг, затем обратно, и еще раз с севера на юг"…