Путь героев

Труп, скатившись по ступеням, выпал в тесный квадратный зал, где по стенам висели связки сушеных трав.

* * *

…Разъезды, отправленные Просперо на разведку в ближайшие пострадавшие поселки, возвращались один за другим, принося схожие вести. Повсюду одно и то же. Рабирийцы переживают некие изменения, каковые старики переносят значительно тяжелее молодых — проще говоря, мрут. Чем моложе гуль, тем быстрее он приходит в себя. Лекари ускорить или ослабить сей процесс бессильны.

Десятники докладывали, что виденные ими поселения обширны и богаты, а некоторые искренне советовали не трогать гульские магические вещички. Судя по тому, что их отряды пришли ополовиненными, совет стоило принять во внимание. Несколько дозоров пропали.

…На границе с Зингарой, в таверне крохотного городка под названием Мерчетес, появился известный всему городку деревенский дурачок, божившийся, что пошел искать потерявшуюся овцу и забрел аж в Холмы, где вампиры, по его словам, «лежали вповалку чуть живые». Дурачку не верили до тех пор, покуда тот не расплатился за миску чечевицы перстнем с крупным изумрудом. Тогда поверили все. Так в Рабиры пришла еще одна беда.

…В Орволане неприметный человек со слабыми руками писаря, дождавшись захода солнца, поспешил на башню. На руке у человека, нахохлившись, сидел сильный почтовый сокол с надетым клобучком и закрепленным на лапе жестяным цилиндриком. Человек, близоруко щурясь, вложил в цилиндрик клочок пергамента, скормил соколу кусочек мяса, поспешно отдергивая пальцы, снял клобучок и подбросил птицу в воздух.

«Его милости месъору ди Норонье, лично, спешно. За рекой неладно. Подробностей не знаю. Просперо с полутысячей оружных отправился в Холмы, с ним все наличные лекари и книжники. По слухам, пала Граница. Львенок все еще там».

Глава шестая Фаворит

Кордава, Зингара. 20 день Первой летней луны. Раннее утро.

— Учитывая свидетельства капитанов и команд торговых нефов… — легкое шуршание бумаг, чье-то заинтересованное покашливание, — «Морской конь» и «Жемчужина», приписанных соответственно к Кордавскому и Денитерскому портам, позволю себе предположить, что мы вновь столкнулись с преднамеренным и злостным пренебрежением условиями Морского Договрра, причем в роли нарушителей неоднократно выступали суда под флагом короны Аргоса или принадлежащие к флоту известных торговых домов. Перечень нарушенных статьей довольно пространен и красноречив, с ним стоит ознакомиться…

— Такова, откровенно признаться, не слишком радужная картина положения дел на нынешний момент. Теперь, если высокому собранию будет угодно, я хотел бы… — Быстрый, почти неуловимый взгляд в сторону восседающей во главе стола женщины, легкий разрешающий кивок. Краткая пауза ускользает от внимания прочих слушателей, и речь гладко льется дальше: — …Перейти к изложению некоторых любопытных обстоятельств, могущих оказать влияние на склонение чаши весов в выгодную нам сторону. Во-первых, долгая тяжба между Гильдией кораблестроителей Асгалуна и торговым домом Гарельтаре из Мессантии не без нашей поддержки завершилась в пользу Шема, что, вне всякого сомнения…

Женщина — блестящие темные волосы, собранные в высокую прическу, голубое с золотом платье, широкий кружевной воротник и самую малость огрузневшая с возрастом фигура — рассеянно прислушивается к обкатанным фразам. Сведения, что прозвучат сегодня, ей уже отлично известны. Политические свары, касающиеся многострадального Морского Договора, тянутся добрый десяток лет и не закончатся никогда. Сегодня не повезло аргосцам, завтра на горячем поймают подданных Кордавы, кто-то разбогатеет, кто-то окажется за решеткой… А корабли будут по-прежнему бороздить великий Закатный Океан, чье дыхание — приливы и отливы, и люди — обманывать себя, воображая, будто именно они управляют движением мира.

«К старости ты стала не в меру философична», — со вздохом поддразнила себя Королева Моря и Суши, Владычица Океана, Правительница Золотой Башни и обладательница множества иных громких и древних титулов. За пышным сверканием порой забывалось, что у нее есть данное родителями имя — Чабела.

Чабела Кордавская, дочь Фердруго, прожившая на свете пятьдесят с небольшим лет, два последних десятилетия твердой рукой управляя доставшейся ей по наследству страной. Королева-мать и королева-вдова, не торопившаяся расставаться с властью, уступив ее подросшим наследникам. До сих пор прекрасная собой и незаурядная особа, за чьей спиной шелестело множество сплетен и с чьим именем связывалось немало страниц в летописях.

Она видела свой закат и без страха ожидала его наступления.