Путь Чести (Третья жизнь Архимага)

– Да как же так?! – запричитал Иванов. – Как это не указ?! Не было такого!

– Ага. Теперь ты боярин меня напрямую во лжи обвинить решил.

– Нет! Я же…

– Тихо! – повелительно вскинула руку Себлеслава. – Вопрос твой уже решён, боярин. Точнее – боярский сын! Своей властью я, княгиня Саблеслава Ульчинская, повелеваю! Вычеркнуть боярский род Ивановых из списков людей служивых. Вписать туда род Ивановых как детей боярских. Долг несуществующего нынче рода я беру на себя. Тебе же, Иванов, я позже скажу, к какому боярину ты на службу пойдёшь. И не дай боги, ты и его подведёшь! А теперь – свободен. Пошёл вон!

Зал на несколько секунд погрузился абсолютную тишину. А потом заговорили, казалось, все сразу. Кто-то поддакивал, утверждая, что правильно княгиня поступила. Давно пора было Иванова на место поставить. Кто-то возмущался, выкрикивая что-то про традиции и заслуги рода. А кто-то радовался. Ведь Иванов был должен и им. И теперь по долгам заплатит княжество.

Михаил Васильевич же лишь покачал головой. То, что княгиня так круто начала сегодня – не к добру. Он это буквально чувствовал. И чувства его не обманули. Как только шум пошёл на спад, Саблеслава безошибочно нашла его взглядом в толпе.

– Боярин Дёмин! – громко произнесла она. И шум стих окончательно. И бояре и дети боярские принялись смешно вытягивать головы, чтобы рассмотреть того, к кому обратилась княгиня.

– Приветствую тебя, Саблеслава Мечеславовна, – уважительно, но без подобострастия, произнёс Михаил.

– И я тебя приветствую, Михаил Васильевич, – вновь улыбнулась княгиня. – Как род твой поживает? Всё ли подобру-поздорову?

– Спасибо, не жалуюсь, – сухо ответил боярин.

– Не жалуешься, значит? А мне вот жалуются.

– Это кто же? – позволил себе вопрос Дёмин. И обвёл взглядом зал, словно пытаясь найти того смертника, который решил вдруг на его род наушничать.

– Да вот, дядька мой – боярин Соболь, – строго произнесла Саблеслава, указав на названого боярина. – Говорит, что род ваш совсем от рук отбился. Что не месяц, так побоище в городе устраиваете. Разрушения чините. Люд добрый пугаете. Что скажешь на обвинения эти, боярин Дёмин?

Михаил Васильевич растерялся. Направляясь сегодня сюда, на суд, он думал, что судить будут Маркуса. И настроился на то, чтобы потихоньку его сливать. Но уж никак он не ожидал, что у княгини будут претензии ко всему его роду.

И, кстати, а где вообще Маркус?

– Молчишь, боярин? – окликнула его Сабля, не дождавшись быстрого ответа. – Нечего сказать?

– Не понимаю, о чём ты говоришь, княгинюшка.

– Не понимаешь? Так я напомню… Не так давно брат твой, боярин Иван, устроил такое побоище в городе, что богам лично пришлось вмешаться. Богам, боярин!

– Навет то! – стукнул посохом в пол Михаил Васильевич.

– Как это навет? Не было что ли такого?

– Было! Но без побоища. Если ты не помнишь, Саблеслава Мечеславовна, то именно на мой род нападение было совершено. И Ваня… То есть, боярин Иван, лишь жизнь свою спасал.

– И при этом разрушил множество домов, – задумчиво сказала княгиня. – И лишь чудом никто не погиб. Хотя пострадавших много. Не иначе снова божественное вмешательство.

– О том мне не ведомо, – сухо ответил Михаил.

– Допустим, допустим, – всё с таким же озабоченным видом, произнесла Саблеслава. – Но это лишь первый случай. Из множества. Помню я, боярин Концов на тебя жаловался ещё.

– Не на меня, княгинюшка. Не на меня он жаловался! – замотал головой боярин Дёмин, уже абсолютно не понимая, что здесь происходит. – На Маркуса он жалился. Но помнится мне, что со всем этим разобрались сразу же. Причём тут же. В этом зале.

– А Маркус что, не Дёмин что ли? – удивлённо вскинула брови Сабля. Но ответа не дождалась.

Михаил Васильевич попросту не знал, что сказать. Скажешь, что Дёмин, и придётся его защищать. Скажешь что не Дёмин… Так он же ведь Дёмин.

– Молчишь, – констатировала княгиня. – Ладно. Давай тогда дальше вспоминать… Что там у нас ещё было?

– Позволь, Саблеслава Мечеславовна! – раздался звонкий выкрик из толпы. И в первый ряд протолкался боярин Холод.

Михаил Васильевич бросил на него удивлённый взгляд, не понимая, зачем ставленник Великого князя лезет в местячковые дела княжества Ульчинского. Или он по другому вопросу?

– Боярин Холод? – удивилась и княгиня. – Сказать чего хочешь?

– Хочу! Напомнить хочу, про побоище, на пасеке устроенное. Там, говорят, тоже след Дёминых имеется.

– Навет! – выкрикнул Михаил Васильевич. – Ты, боярин, к чему всё это говоришь? Ссоры ищешь?

– А ты меня не пугай! – улыбнулся Холод. И улыбка его была настолько ослепительной, что присутствуй тут молоденькие девушки, и они бы все как одна влюбились. – Пуганый я.

– Михаил Васильевич прав, боярин, – осадила Холода княгиня, на которую его улыбка впечатления не произвела. – Участие Дёминых не доказано.

«Не доказано!» отметил про себя боярин Михаил. То есть всё же рассматривается. Тёмные боги! Да что здесь происходит? И почему он не в курсе? Как же не хватает Ивана. Уж он бы знал всё заранее. Или хотя бы предполагал.