Несколько овец-одногодок, выбившись из сил от голода и свирепого бурана, упали, уткнувшись мордами в снег, и больше уже не могли подняться. Даркембай хотел было броситься на Жумагула, но тот, ловкий и изворотливый, носился как ветер на своем сытом коне, то с той, то с другой стороны наскакивав на овец и сбивая их с ног. Если бы эти кроткие животные умели молить бога, в этот ледяной буран под беспощадными ударами врага они молили бы только о смерти.
Когда Майбасар перестал быть волостным, Жумагул тоже лишился должности посыльного. Он вдруг потерял свою силу, как выхолощенный жеребец. «Жумагул с ума сходит. Он даже барана богу пообещал, только бы с кем подраться, а все не получается». — подсмеивался над ним старый Жумабай. Но за последние два года Жумагул нашел-таки место по душе: Такежан взял его себе в нокеры. Правда, у Такежана не было прежней власти и силы, но зато в осеннее и зимнее время он, как цепной пес, сторожил землю. И тогда жестокость, проявляемая ими обоими по отношению к беззащитным мирным аулам, не уступала зверствам любого волостного и посыльного. Они избивали чабанов, угоняли стада, ловили коней из чужих табунов. Родичи трепетали перед ними и часто принуждены были умолять о пощаде.
Для Жумагула и Такежана, искавших стычек, случаи с Даркембаем бил просто находкой. И кто же им попался? Тот самый Даркембай, на которого они давно точили зубы! Посылая Жумагула, Такежан весь кипел злобой: «Сам бог отдал Даркембая в мои руки— Даркембая, моего давнего врага!..»
Помня эти слова, Жумагул с яростью наскакивал на овец, проклиная и ругая всех предков Даркембая. Но в тот самый миг, когда он сшиб с ног еще одного барана, из сизого снежного тумана вылетели двое верховых. Они точно ждали в засаде, скрытые бураном.
Всадники подскакали к нему вплотную в полном молчании. Они ни о чем не спрашивали, не возмущались, не спорили с Жумагулом. Первый из них на всем скаку ухватился за его повод. Жумагул злобно закричал и хотел было пустить в ход плеть.
— Очнись, злодей! — в бешенстве крикнул ему Абай. Жумагул узнал Абая, но свой оказался для него хуже врага: Абай со всего размаху хлестнул его плетью по голове. Жумагул рванул коня и хотел ускользнуть, но Абай, намотав повод на левую руку и не давая тронуться с места, молча продолжал беспощадно хлестать его; рука у Абая была тяжелая, плеть работала не хуже дубины. Жумагул не вытерпел этого позора и, предпочитая смерть, хотел наброситься на Абая. Но Ербол точно ждал этого момента. — он вылетел вперед и удержал Жумагула.
— Да пошлет вам бог счастья! — закричал сзади Даркембай. — Не все еще люди на свете стали волками!.. О боже, дай его в мои руки! — И Даркембай, подбежав, так дернул Жумагула за полу, что тот, словно гнилой пень, свалился с коня в снег.
Абай приказал повернуть стадо и гнать его снова на Мусакул. Овцы, подгоняемые хозяевами, добрались до защищенного от ветра пастбища, где сугробы даже не заваливали травы.
Поблизости стоял стог сена. Абай велел подвести стадо туда. Завидя сено, овцы сами побежали к нему. Даркембай испугался: выходило, что он не только самовольно загнал стадо в урочище, но и поставил скот к стогу Кунанбая.
— Назад, назад! Не пускайте к сену! — закричал он на своих погонщиков.
Абай сурово окрикнул его:
— Не мешай! Пусть едят! Гоните к стогу! Чего боитесь?
Овцы подбежали к стогу и уткнулись мордами в сено. Они жадно припали к нему и замерли на месте.
— До утра никуда их не гони! Не трогай, пока не пройдет буран. Я такой же хозяин этого сена, как и Такежан! — распорядился Абай. — Пусть оба твоих товарища остаются с овцами, стадо от них не уйдет. А ты садись на коня — вот на этого, на такежановского, на коня скряги и насильника! — и скачи что есть сил! Извести окрестные аулы. Скажи всем, что я прислал тебя. Пусть аулы, где овцы отощали так, что не могут добраться до Чингиза, гонят стада сюда, в урочища моего отца. Пусть захватят с собой лопаты и кетмени! Скот спасают в тихих местах — пусть разгребают снег и пасут его здесь. Всем родам передай: торгаям, жигитекам, карабатырам, бокенши, — всем, кто поблизости. Если придется бедствовать — будем делить горе вместе! Отправляйся! Скачи! Всех собирай!
Даркембай вскочил на коня. Абай угрожающе крикнул Жу-магулу:
— Чтоб ты у меня в последний раз кидался на людей, как цепной пес, негодяй! Понял?.. А Такежану передай: пусть не глумится над голодными! Если он не знает, куда девать силу, пусть попробует ее на мне!.. Так и передай хотя бы он лопнул от злости! Ступай! Пешком ступай! — приказал он.
Жумагул поплелся пешком к Такежану.
Абай и Ербол поскакали в Жидебай навстречу ветру. Буран не ослабевал, ветер продолжал остервенело метаться и со страшной силой бил им в лицо, снег слепил глаза.