Пустота внутри

Художник видел его со спины, лишённого не только одежды, но и кожи. Высокая сутулая фигура, сплетённая из оголённых мышц, покрытых блестящей плёнкой крови и исходящих горячим паром. Единственным оставшимся лоскутом ткани, являлась рваная накидка-капюшон на плечах, тёмная и липка. А ещё была… аура, Владимир не мог придумать этому иного названия. Тёмная и звенящая аура, укутывавшая мышцы вместо кожи, состоявшая, казалось, из мириад чёрных точек, подрагивающего роя песчинок, который, если прислушаться к его звеневшему писку, мог свести с ума.

Почувствовав взгляд, освежёванный обернулся. Капюшон скрывал верхнюю часть головы, но не провал на месте носа и не ужасный оскал, лишённый губ и щёк.

— Это будет нашей маленькой тайной, верно, червячок?

Владимир не понял слов, но смысл, совершенно ясный и чёткий, проник в его голову и не оставалось ничего иного кроме как быстро закивать. Потрошила вернулся к созерцанию битвы в небесах.

///

Гед Геднгейд.

Сколько бы заклинаний он ни обрушивал на старика, все они пропадали без следа. Тьма пожирала сгустки разрушительной энергии, отступая едва-едва. Свет дня, молний, магического пламени, ослаблял, но не убивал её, а меж тем шло противоборство духов. Самая воля Димитра простиралась к бывшему ученику, обволакивала и тянула вниз, дробя свободную душу, гордость, амбиции, надежды. Чистое отчаяние ядом сочилось в его внутренний мир, неся омертвление, боль, страх. Тысячи иных впали бы в ничтожество от таких ударов, но Гед Геднгейд продолжал битву.

Двенадцатое зеркало рассеяло Тьму, оставив архимага лишь с мечом и книгой заклинаний. Время действия искусственного солнца тоже подходило к концу, а когда воцарится темнота, Димитр проглотит его.

— Прими отчаяние, друг мой, — призывал архиколдун, поднимаясь всё выше, преодолевая сопротивление слабевшего солнца, — ВСЁ КОНЕЧНО, ТВОЁ УПРЯМСТВО — ТОЖЕ!!!

— Ты всегда недооценивал моё упрямство.

Книга заклинаний распахнулась, с безумной скоростью перелистывая страницы, пока не остановилась на сложнейшем магическом чертеже. Бледные губы разомкнулись и Гед Геднгейд принялся читать громогласно речитатив, от которого потоки света с замиранием ускорили бег и запели. Вся фигура мага засияла, воспылала, запульсировала, неистовый океан его гурханы превратился в один исполинский водоворот, от движения которого тысячи магов, населявших континент, забились в припадках, мириады духов природы, испуганно затаились, а демоны и ангелы оторвались от борьбы за души смертных, чтобы обратить взоры на материальный план.

Небеса разверзлись, и из черноты небытия, познанной лишь звёздами, снизошёл луч сияния такой мощи, что выбелил все цвета мироздания. Он ударился о высоко поднятый ртутный клинок, отразился от зеркальной поверхности и пронзил грудь архиколдуна насквозь. Мироздание с грохотом сотряслось, чернота, растекавшаяся внизу, пошла волнами и исторгла многоголосый стон.

В лучах молодой зари две крохотные фигурки, казалось, очень медленно падали на расколотые останки горы. Одна из них вспыхнула потоком серебристых искр и оказалась на спине огромной птицы; вторая рухнула на чёрные камни и замерла там в неподвижности.

Ягнятник опустился невдалеке и его всадник, пошатываясь, неуверенно побрёл к поверженному. Левой рукой он прижимал к груди тяжёлый фолиант, в опущенной правой покоился клинок.

От Димитра Багалепского осталось совсем мало, его грудь и живот исчезли, остальное обуглилось и теперь очень медленно распадалось прахом, словно растворялось в реальности. Тем не менее, Димитр был жив и даже пытался дышать без лёгких.

— Браво, — прошептал старик, — невероятно… ты победил… друг мой.

— Иного и быть не могло, — прошептал молодой волшебник в ответ, ибо говорить громко он уже не мог.

— Это же было Великое Очищение, да?

— Оно.

— Восхитительно. Но как? Последний маг, способный сплести это, погиб более тысячи лет назад… как ты смог?

— Я долго путешествовал по Имем-Муахит, пока не нашёл там Белого Лича. Его могущество Исмаил согласился учить меня, несмотря на отсутствие дара. Без врождённой склонности люменомантия мало постижима, но я был упрям.

— Невероятная сила…

— Почти вся моя сила, — сказал Гед Геднгейд. — Это заклинание очень требовательно, а если ты не люменомант, то ещё больше.

— Если бы ты использовал его сначала, сейчас не был бы столь слаб…

— Я не могу применить это заклинание более одного раза. Нужно было заставить тебя ощутить безопасность и близкую победу, чтобы ударить наверняка.

— Хитрый, такой хитрый мальчик.

— Не мальчик, но муж. Уже давно.

Колдун широко раскрыл свои выжженные глаза и попытался потянуться рукой к небу.

— Яркий свет… такой яркий, такой… чистый… Я умираю, Гед?

— Как и было обещано.

— Да… да, умираю… как хорошо… а ты?

— Оправлюсь через время.

— Великое Очищение и тебя не пощадило.