Пусть это буду я

– Ты в них не веришь?

Корги привстал и посмотрел на Колю сквозь полумрак.

– Если честно, мне все равно. Я появился гораздо позже и никогда не был знаком с его сестрой. Олегу Васильевичу я многим обязан, так что не вижу смысла в том, чтобы кусать руку, которая меня кормит, чего и тебе советую. Вы приехали сюда ради книги?

– Нет, конечно. Ты же знаешь, что нам нужны деньги.

– Тогда проблем нет. – Корги продолжал на него смотреть, от дуновения вентилятора волосы его колыхались и по лицу двигались тени. – Делайте то же, что и все – играйте свои роли, и будет вам счастье.

– Что значит – играть роли?

– Выполнять то, что он просит, и быть тем, кого он хочет в тебе видеть.

– А кого он хочет во мне видеть?

Корги повел плечами.

– Возможно, самого себя. Я точно не знаю. Или другую версию себя.

Коля шумно выдохнул:

– Какую другую? Как мне быть тем, кого он хочет видеть, если я этого не понимаю?

– Да и не нужно понимать. Будь собой. Этого вполне достаточно.

Расслабленное спокойствие Корги действовало на Колю как красная тряпка на быка. Ему хотелось схватить этого парня и как следует встряхнуть.

– Значит, здесь все играют какие-то роли?

– Странно, что ты этого раньше не понял.

– Не понял! – Коля заерзал. – Но было бы неплохо, если бы ты мне объяснил.

– Если я стану объяснять, то все может слишком усложниться. Ты вообще знаешь, что все проблемы у людей оттого, что им постоянно нужно все знать? Я раньше тоже думал, что хочу все знать. Все-все. Кто я есть и зачем? Почему все устроено, как устроено? Какой смысл в этом мире в принципе? Очень много было вопросов. Но фишка в том, что, когда находишь ответы, становится только хуже. Появляются новые вопросы, а большинство из того, что ты узнаешь, не приносит ни малейшего удовлетворения, даже наоборот. Ответы могут быть такими ужасными, что начинаешь мечтать о том, чтобы забыть их. Но уже поздно. И обратно ничего не вернешь.

– Издеваешься? – не выдержал Коля. – Я тебе не Люся. Меня твоя болтовня не пронимает. Я прошу объяснить, какие роли вы тут играете?

– Считай, что я просто так выразился. – Улыбку Корги можно было трактовать как угодно.

– Шуйский сказал, что вы все хотите, чтобы мы уехали. Что мы нарушаем какой-то там уклад. Он даже угрожал и предлагал деньги.

Корги сдавленно прыснул.

– Да… Они постоянно соревнуются за внимание Олега Васильевича и пытаются доказать собственную важность. А сейчас, когда появились вы, просто из кожи лезут вон, чтобы он не позабыл об их существовании, что с учетом его провалов может довольно легко случиться. Они ревнуют его к вам, но вместе с тем поклялись не обижать вас и помогать. Теперь ты понимаешь, почему здесь такая нестабильная обстановка? – Корги поднялся.

– Стой! – Коля ухватил парня за руку. – Я понял! Все дело в наследстве, да? Вы поэтому все сходите тут с ума?

– Ну… – Корги помялся. – Последним пожеланием Гончара было завещать все, что у него есть, приюту для кошек, а до этого – открыть литературный фонд собственного имени. Здесь уже давно никто ни на что не рассчитывает. Хотя временами он все же обещает сделать богачом кого-нибудь из нас. Но на это надеется только Шуйский.

Корги иронизировал, однако Коля уловил в его тоне новые интонации.

– Значит, это правда, – обрадовался он. – Вы боитесь, что вместо приюта для кошек Гончар выберет нас с сестрой?

– Не стоит обнадеживаться. – Корги подтянул клетчатые штаны. – Олег Васильевич слишком подвержен приступам настроения. Сегодня он вас любит и приближает, а завтра вы можете стать никем.

Догадавшись, что попал в цель, Коля ощутимо повеселел и почувствовал, как его отпускает.

– Но это значит, что и у нас есть шанс! – Он бодро встал и по-приятельски обнял Корги за плечи. – А еще я наконец понял причину царящего здесь дурдома.

Какое-то время Корги молчал, глядя на него и что-то обдумывая, потом все же решился:

– Идем со мной.

Они вышли на черную лестницу, поднялись на пятый этаж и прошли насквозь через все коридоры. Было еще совсем светло, и царящая разруха не казалась тревожной. К тому же Корги шел уверенно, и вид у него был такой, словно он знает каждую выбоину в стене, каждый попадающийся под ноги осколок.

– Лет десять-пятнадцать назад, когда затевали реконструкцию, здесь чего только не было: то помещение поэтического клуба, то офис независимого издательства, то шмоточный склад, то жильцы-арендаторы, – рассказывал Корги, пока они шли. – Все они очень быстро менялись и оставляли свои пожитки. Потом наконец Олег Васильевич сделал так, чтобы дом не трогали. Но одновременно с этим он как бы вычеркнул последний этаж из своей жизни. Нет, он, конечно, знает, что в доме пять этажей, но не более того. Ты заметил, что в лифте нет этой кнопки, а проход с главной лестницы замурован? Если бы не Шуйский, у которого от запертых дверей начинается паническая атака, мы бы сюда никогда не попали. Много лет назад Гончар велел здесь все закрыть и запретил подниматься сюда, а потом и вовсе про него забыл. Но это было еще до меня, поэтому я никаких обещаний не давал и хожу где захочу. А все остальные подыгрывают ему в том, что здесь ничего нет.