С.:
К.: Видящий? Нет никакого видящего.
С.:
К.: Нет никакого видящего позади видящего! Что это был бы за видящий?
С.:
К.: Нет ничего такого!
С.:
К.: Нет никакого чего–то! Опять научная фантастика! Учёного невозможно убить. И учёный хочет выяснять. Сознание подобно учёному. Оно всегда хочет идти глубже и глубже, оно хочет идти за сцену. Что за ней? Обладать этим!
С.:
К.: Ты просто хочешь выживать как маленький учёный, который говорит «быть может». Ты хочешь оставаться в деле. Оставайся в деле и страдай. У меня нет никаких дел с тем страдальцем, который хочет оставаться страдальцем, потому что страдалец страдает потому, что он думает, что тогда его может больше не быть. Потому, что ты боишься Того, что ты есть, и я в этом не участвую. Ты боишься, что ты можешь не существовать, когда ты будешь Тем, что ты есть, и тогда больше не будет забавы. Так что ты скорее будешь в страстной забаве страдания, чем Тем, что ты есть, потому что думаешь, что это будет конец твоей маленькой забавы, которая у тебя есть сейчас. Поэтому ты играешь в ту игру: «У меня есть эта маленькая забава, и я хочу её сохранить, даже если это означает страдание. Потому что это я знаю, а другого я не знаю. И не хочу знать, возможно, потому, что если бы я знал, „меня“ бы не было».
Но если судьба к тебе милостива, «ты» рано или поздно будешь отброшен, как горячая картофелина.
С.:
К.: Если была бы милость, она бы сразу отбросила «тебя», потому что кому ты нужен? Но даже милость — фикция. Если бы была милость, никого из «вас» здесь бы не было. Какая милость позволила бы вам случиться? Если бы был всемогущий Бог, что бы Он делал? Вы действительно думаете, что Он бы с вами играл?
С.:
К.: Милость есть, потому что нет никакой «милости». Поскольку То, что является милостью, не знает никакой милости и не нуждается ни в какой милости. И это — милость милости. Но если бы была милость, то эта милость сразу бы тебя отбросила. Если бы был Бог, Он бы просто убил тебя, как только увидел. Поскольку ты был бы чересчур много, как любой был бы чересчур много. Если бы Он мог, Он бы уничтожил всю Вселенную одним ударом. Если бы Он мог избежать просыпаться утром, Он бы просто уничтожил всё сущее. Если бы была кнопка, которую ты мог бы нажимать утром и мир бы исчезал, ты бы никогда не расставался с этой кнопкой. Будь честным. Кто бы ни просыпался утром, ты бы никогда не расставался с этой кнопкой! Каждый медитатор хочет найти эту кнопку: если ты нажимаешь здесь, всё прекращается. Выключающая кнопка. Убивающая кнопка. Во всём есть интенция смерти. Ты хочешь убивать всё, поскольку ты сыт этим по горло. Так что если бы Бог мог помогать Себе, убивая что–либо, Он бы сразу это убивал. Это может быть лишь относительный Бог, кто знает этот мир и хочет от него избавиться. То, что является Богом, даже не знает мира, даже не знает Себя. Но только То, что является Энергией, только То, что является абсолютным Сновидцем, и только То могло бы что угодно. Но Его это не интересует. А тот Бог, кого это интересует, не имеет для этого энергии. Поэтому между этим нет никакого смешения, нет никакого моста. Сновидение продолжается, и То, что сновидит всё сущее, не заинтересовано что бы то ни было менять, поскольку Оно даже не знает сновидения. Оно не знает сновидца, сновидения и того, что можно сновидеть. А то, что знает сновидение, уже часть сновидения. И только в сновидении ты хочешь избегать сновидения, там это кошмар, в хорошем сне и в плохом сне. Но для Того, что является сновидением, нет даже сновидения. Жаль.
С.:
К.: Я лгу. Тебе следовало бы уже знать меня. Я лгу, когда открываю рот. Когда я говорю, что мне жаль, это одна из самых больших неправд. Я никогда ни о чём не сожалею. Нет никакого сожаления — о чём? Что есть, чтобы сожалеть?
С.:
К.: Забудь о приятии и просто будь Тем, что ты есть.
С.: