Пусть будет как есть. Беседы в Бомбее. 2010–2011

К.: Нет. Принимать — это клише. Это ещё одно клише. Это никому не помогает. Мне нравится Рамеш, мне кажется, в 1995‑м он говорил: «Самое близкое, как ты можешь подойти к приятию, это то, что ты никогда не можешь принять». Это уже покой ума, личный покой ума. Делай это. Если ты можешь это делать, будь счастлив. Но ничем этим ты не можешь достигать Того, что ты есть, что является Приятием. А самому Приятию никогда не нужно ничего принимать. Оно даже не знает Приятия, оно является Приятием. Это То, что есть Сердце, но Сердце не знает никакого Сердца. И Сердцу ничего не нужно, нет никакой нужды ни в чём. А то, чему нужно что–нибудь принимать, пусть принимает или не принимает. Кому какое дело, если фантом принимает или не принимает? Но если тебя интересует счастье фантома, ладно, возможно, фантом менее огорчён или менее стеснён, когда есть приятие. Чудесно. Я не возражаю. Но это, конечно, временно. Поскольку всегда есть пределы терпимости. И всегда будет предел терпимости, который будет пересекаться снова и снова. Никогда не было никого, кто был достаточно терпимым, чтобы у него не было пределов терпимости. И только для Того, что ты есть, нет никакого предела, даже терпимости. И любой покой, который ты можешь обретать посредством терпимости или приятия, это временный покой. Наслаждайся им, пока он длится. Но знай, что однажды его не будет.

С.: Хочется надеяться, что он длится всю жизнь.

К.: Продолжай надеяться! Надежда — это ад. Потому что только дьявол надеется, что однажды ада не будет. Когда есть дьявол, есть и ад. Тотчас же. Когда Бог знает Себя, Он создаёт свой собственный ад. Немедленно. И из ада нет выхода. Аллилуйя. И ты не можешь из него выбраться, поскольку это воображаемый знающий — уже воображаемый знающий. И когда тот воображаемый знающий создаёт свой собственный ад, это воображаемый ад. Кому нужно избавляться от того фантома? Только ещё одному фантому. Только фантому, который знает фантома, нужно, чтобы фантом уходил. Пусть фантом развлекается. Что делать с фантомом?

С.: Фантом сновидит, что он развлекается.

К.: Нет. Фантом не сновидит. Фантом — это уже что–то, что снится. Как может то, что снится, что–либо сновидеть? Фантома даже нельзя винить.

С.: Фантом не живёт в мире сновидения?

К.: Фантом является сновидением. Никто не живёт ни в каком мире. Фантом — это весь мир, вся Вселенная. Это не только твой маленький персонаж сновидения. Весь мир — это фантом, и маленькие фантомы в мире, маленькие куклы в кукольном домике, всё это — фантом. Это не то что фантом — этот маленький персонаж. От того, возможно, было бы легко избавиться. Его можно просто застрелить или что–нибудь в этом роде. Но как избавиться от всего проявления? Каждый только думает о самом себе: «Если я избавлюсь от моего маленького эго, мне будет лучше, — говорит эго. — Но как избавиться от всего здесь? Старайся!» Так что каждый старается избавиться от маленькой личной истории. А потом: «У меня больше нет личной истории. Я никогда не рождался». Говорит кто? Но «катастрофа» простого бытия Тем, что ты есть, уничтожает всю историю. Нет даже истории Вселенной, нет даже Вселенной. Просто посредством бытия Тем, что ты есть. Мгновенно.

С.: Иначе другие делают тебя реальным.

К.: Да, у Тебя нет никакой истории, но другие, они тебя знают. Я всегда говорю людям, которые заявляют: «У меня больше нет никакой истории. Дома никого нет». — «Живи со своей матерью. Она расскажет тебе, кто не рождался. И если ты сможешь жить с ней один год, ты вернёшься. Если ты тогда все ещё будешь пробуждённым и будешь считать себя просветлённым, мы сможем опять поговорить. Но сперва попытайся жить со своей матерью!» В качестве испытания.

С.: Это так вы испытывали своё состояние, Карл?

К.: Моё состояние?

С.: Как я понимаю, ваша мать сейчас мертва?

К.: Слава Богу! Но теперь вокруг меня тысяча матерей.

С.: Ты избавляешься от одной и появляются десять!

К.: Да, по меньшей мере. Теперь у меня матери по всему свету, которые говорят мне, что для меня хорошо, что мне следует делать.

С.: То, что вы описываете, совсем противоположно медитации! Пытаться делать медитацию или жить со своей матерью.

К.: Да, пытаться медитировать со своей матерью! Или со своим отцом. Даже хуже. Выхода нет.

С.: Так что то, как вы смотрите на духовные…

К.: Дела?

С.: Дела. Люди, которые являются так называемыми просветлёнными, все писания, все философы…

К.: Мне всё это нравится! Я это люблю!