Пуритане

– Нет, сударыня. Я тщетно стучался в ворота многих дворянских усадеб, но под разными предлогами, а в действительности – опасаясь погони, меня не приняли ни в одной; я нашел убежище в хижине бедной вдовы, муж которой месяца три назад пал в схватке с одним из наших отрядов, и оба сына сейчас находятся в войске мятежников.

– Неужели! – воскликнула леди Маргарет. – Неужели эта фанатичная женщина оказалась способной на такое великодушие? Но она, видимо, не одобряет взглядов своих домашних.

– Напротив, сударыня, – продолжал молодой лорд, – эта вдова по своим убеждениям ярая пресвитерианка, но она поняла грозившую мне опасность, поняла, в каком отчаянном положении я нахожусь, и увидела во мне своего ближнего, постаравшись забыть о том, что я приверженец короля и солдат. Она перевязала мне раны, уложила в свою постель; она скрыла меня от отряда мятежников, искавших наших солдат, накормила, напоила и не выпустила из своего дома, пока не убедилась, что я смогу безопасно добраться до замка.

– Это был в высшей степени великодушный поступок, –

заметила мисс Белленден, – и я уповаю, что вы в самом непродолжительном будущем сможете вознаградить ее благородство.

– Печальные обстоятельства минувшего дня, мисс

Белленден, вынудили меня оставить за собой целый хвост обязательств такого же рода, – ответил молодой лорд. – Но когда я получу возможность выразить свою благодарность, то в доброй воле недостатка у меня, конечно, не будет.

Все снова принялись уговаривать лорда Эвендела не покидать замка; но доводы майора Беллендена оказались самыми убедительными:

– Ваше присутствие в замке будет чрезвычайно полезным, а быть может, и совершенно необходимым, милорд, чтобы с помощью вашего авторитета поддерживать надлежащую дисциплину среди солдат, которых Клеверхауз оставил у нас в гарнизоне и которые не производят впечатления больших поклонников субординации; к тому же именно в этих целях полковник предоставил нам право задержать любого офицера его полка, если он будет проезжать мимо замка.

– Это, – сказал лорд Эвендел, – довод, против которого мне нечего возразить, так как он говорит в пользу того, что мое пребывание в замке, даже в таком беспомощном состоянии, как сейчас, может оказаться полезным.

– Что касается ваших ран, милорд, – заявил майор, – то лишь бы моя дорогая сестра, леди Белленден, согласилась вступить в сражение с лихорадкою, если она на вас нападет, а я, со своей стороны, ручаюсь, что мой старый боевой товарищ Гедеон Пайк перевяжет ваши раны не хуже любого члена корпорации цирюльников-костоправов. У него было довольно практики во времена Монтроза, потому что у нас, как вы понимаете, было не так уж много дипломированных хирургов. Итак, решено: вы остаетесь с нами.

– Причины, побуждавшие меня уехать из замка, – сказал лорд Эвендел, бросая взгляд на Эдит, – представлялись мне достаточно вескими, но они полностью теряют свое значение после того, как вы меня убедили, что я могу на что-нибудь пригодиться. Разрешите спросить, майор, какие средства защиты вы подготовили и каковы ваши планы?

Могу ли я также осмотреть вместе с вами оборонительные работы?

От внимательного взора Эдит не укрылось, однако, что лорд Эвендел и физически и нравственно бесконечно устал.

– Я предлагаю, сэр, – сказала она, обращаясь к майору,

– что раз лорд Эвендел соблаговолил стать офицером нашего гарнизона, вы прежде всего должны потребовать от него полного подчинения; прикажите ему отправиться в его комнату и отдохнуть, прежде чем он приступит к исполнению своих новых обязанностей.

– Эдит права, – поддержала ее старая леди, – вы сейчас же должны лечь в постель, милорд, и принять лекарство от лихорадки, я его приготовлю своими руками; тем временем моя фрейлина, миссис Марта Уэддел, состряпает для вас цыпленка по-монастырски или какое-нибудь столь же легкое блюдо. От вина, по-моему, следует пока воздержаться. Джон Гьюдьил, скажите домоправительнице, чтобы она привела в порядок комнату с альковом. Лорд

Эвендел должен немедленно лечь в постель. Пусть Пайк снимет повязки и исследует его раны.

– Все это, признаться, грустные приготовления, – сказал лорд Эвендел, поблагодарив леди Маргарет за заботы и готовясь покинуть зал, – но я вынужден беспрекословно подчиняться указаниям вашей милости; надеюсь, что ваше искусство вскоре восстановит мои силы, и я стану более боеспособным защитником замка, чем мог бы быть в данное время. Как можно скорее исцелите мое тело; ну, а голова моя вам не понадобится, пока с вами майор Белленден. – С этими словами он вышел из зала.

– Превосходный молодой человек, и какой скромный, –

заметил майор.

– И ни капли самоуверенности, – добавила леди Белленден, – которая нередко внушает юнцам, будто они знают лучше людей с опытом за плечами, как нужно лечить их недуги.

– И такой благородный, такой красавчик, – ввернула

Дженни Деннисон, вошедшая в зал к концу этого разговора и теперь оставшаяся наедине со своею юною госпожой, так как майор возвратился к своим военным заботам, а леди

Маргарет отправилась готовить лекарства для лорда

Эвендела.