Пуговицы

Он появился в ее жизни — и снова исчез. С одной стороны, это было вполне логично, с другой — несправедливо и обидно. А еще — невыносимо, словно ей отрубили руку или удалили почку.

Жить — можно, радоваться такой жизни — вряд ли…

Денис

Еще никогда такое роскошное путешествие — с полным обеспечением, дорогими отелями, со славой, которая росла после пресс-конференций, мастер-классов и показов «Немой крови», с «нужными знакомствами» и перспективами, о которых можно было только мечтать, — не было большей ловушкой в жизни.

Капкан, в который я попал, оказался золотым.

Чтобы вырваться, надо было перегрызть себе лапу. Но я не мог подвести друзей. Тем более что Елизавета не теряла надежды на встречу и с энтузиазмом ехала в любой город или поселок.

А перед сеансом или на пресс-конференциях внимательно рассматривала каждого присутствовавшего.

Это было похоже на сумасшествие.

…От миссис Страйзен, с которой я так неудачно пошутил, ее привезла та колоритная длинноволосая «скво».

— Знакомьтесь, это — Железная Ворона, — сказала Елизавета. — Компаньонка миссис Мелани.

«Скво» оглядела нас с Дезмондом строго. Вероятно, мы ей не понравились.

Вид у нас был довольно помятый, ведь всю ночь мы провели в баре, размышляя о коллизиях судьбы. Нам не терпелось узнать о последствиях встречи.

Елизавета выглядела не лучше: темные тени под глазами свидетельствовали о том, что и ее ночь была бессонной. Раскланявшись, как два клоуна, со строгой госпожой Вороной, мы повели Елизавету за тот же столик, из-за которого до сих пор не вставали. И уставились в нее осоловелыми глазами.

— Ну?!

Узнали следующее.

Да, Лика действительно была на фестивале в Нью-Йорке. Вечером позвонила миссис Страйзен и сказала, что возвращается. А часа через четыре позвонила снова…

Здесь Елизавета рассказала совсем невероятную историю, которую я слушал, не веря своим ушам.

О каких- то гобеленах, о каком-то Збышеке и о том, что миссис Энжи Маклейн замешана в подделке старинных раритетов.

Как говорила моя умершая бабушка — «на голову не наденешь»!

Кроме того, после последнего разговора с Мелани Энжи исчезла. За ней поехал муж — тот самый Джошуа Маклейн, за которого пытался выдать себя садовник Пол.

Обратно не вернулся…

Примерно такую цепочку я выстроил после длинного рассказа Елизаветы, в который вплеталась и история самой миссис Страйзен, и куча других отрывочных эмоциональных деталей. Елизавета выглядела растерянной и выжатой.

— А она точно больше не звонила Мелани? — спросил я.

— Этого я не знаю, — сказала Елизавета. — Но мне кажется, что она была недостаточно откровенной. То есть — откровенной до определенного момента. Возможно, до того как я сказала, что надо подать в розыск.

— Конечно, — сказал Дезмонд. — Если мы подадим в розыск — вашей Энжи светит тюрьма.

Это было ясно как божий день. Как ясно и то, что след потерян.

— А кто такой этот Збышек Залески? — спросил Дезмонд.

— Галерист, искусствовед, бывший аспирант Маклейна. Больше Мелани ничего о нем не знает, — сказала Елизавета и добавила после паузы: — В том последнем разговоре с миссис Страйзен Лика сказала, что… Что он предложил ей жить вместе в обмен на его молчание о подделке тех проклятых гобеленов.

Я свистнул. Дезмонд, кажется, тоже.

— Возможно, она согласилась, — сказал он с энтузиазмом, — тогда нам следует искать этого Збышека. Думаю, это не составит труда. У меня есть знакомые…

Они о чем-то заговорили.

А на меня навалилась безысходная, ватная скука, охватила ощущением бесполезности и бессмысленности.

Збышек, миссис Страйзен, Мигель, Пол, Ворона, Маклейн.

Это была чужая жизнь, чужие страсти.

Каждый имеет право жить так, как хочет…

Даже в нашей непобедимой тройке я сейчас чувствовал себя лишним.

И новый виток поисков меня больше не интересовал.

В детективность этой истории я не верил.

— Дэн, что ты молчишь? — оторвал меня от мыслей голос Елизаветы.

Я просто не слышал, о чем они говорили, что решали.

— Да, — медленно кивнул я, — нужно найти этого Збышека и хорошо набить ему морду. Если она даст это сделать…

И добавил:

— Думаю, Дез прекрасно с этим справится.

Они взглянули на меня презрительно.

— Ты хочешь сказать, что бросаешь нас? — спросила Елизавета. — А если Лика действительно в опасности?

— Тогда я приеду с гранатометом, — криво улыбнулся я. — Но я больше не согласен тратить здесь время. У меня больная мать. Студенты, кстати, которых я снова должен вести за тебя. Работа. И… и…

— Да, извини, — тихо сказала Елизавета. — Я знаю. Ты не должен…

Преодолевая ватную скуку, я еле поднялся со стула, кивнул и пошел в номер, тяжело разгребая ногами невидимые пустынные дюны.

* * *

— Не имеешь права отказать — будешь крысой! — сказал Дез двумя днями позже, когда мой собранный чемодан стоял на пороге.

Он бросил передо мной пачку распечаток.

— Это контракты!

Он начал трясти перед моим носом каждой бумажкой по очереди.

— Мастер-классы в Лос-Анджелесе! Показ фильма: Лас-Вегас, Мемфис, Чикаго, Цинциннати, Вашингтон. Право на съемки — где угодно, в том числе Калифорнийской тюрьме, на заседании парламента и на Луне! Попутно — поиски!! Вся страна — у ваших ног, сэр!