Психэ и материя

Другая область, в которой обсуждается гипотеза синхронистичности — это современная эволюционная теория. До сих пор предполагалось, что генные мутации, лежащие в основе эволюции, происходят по чистой случайности (Ж.-Л. Моно (J.-L. Monod)), но Вольфганг Паули уже показал, что временной период биологической эволюции слишком короток для этого. В своей ценной работе антрополог доктор Гапсуэли Эттер (Hansueli Etter) поднял эту проблему и на примере человеческой лопатки, по моему мнению, весьма убедительно показал, что «накопление значимых совпадений», то есть, синхронистичных явлений, следует считать куда более уместным объяснением скачкообразных мутаций в эволюции, которые зачастую накапливались за короткие периоды времени [30]. Мишель Казенаве (Michel Cazenave) обещает представить дальнейшие примеры из области биологии [31]. Новая парадигма «морфогенетического поля» Шелдрейка (Sheldrake), упомянутая выше, также заслуживает упоминания здесь, хотя его «поле» сходно с тем, что Юнг называл архетипом. К сожалению, Шелдрейк опять делает из него причину биологических явлений.

В этой связи мы должны снова обратить внимание на осторожные формулировки Юнга:

«В действительности я склоняюсь к мнению, что синхронистичность в узком смысле — это только частный пример общей акаузальной упорядоченности — то есть, равнозначности психических и физический процессов, в которых наблюдатель находится в удачном положении, способный одновременно осознать tetrium comparationis. Но воспринимая архетипическую основу, он склонен прослеживать ассимиляцию взаимно независимых психических и физических процессов до (каузального) следствия в архетипе, и таким образом упускать из виду тот факт, что их совпадение случайно. Этой опасности можно избежать, если считать синхронистичность особым случаем общей акаузальной упорядоченности. Таким путем мы также избежим беспричинного умножения принципом объяснения, ведь архетип — это независимо осознаваемая форма априорной психической упорядоченности. Если внешний синхронистичный процесс ассоциируется с ним, то тоже согласуется этим общим шаблоном…

[Но если беспричинные события происходят,] мы должны считать их творческими актами, продолжающимся творением шаблона, который существует веки вечные, время от времени повторяющегося и не выводимого из того, что ему предшествует» [32].

Архетипическое упорядочивание «появляется» или становится «видимым» в синхронистичном явлении; оно его не вызывает. Это creatio, что означает спонтанное появление чего-то совершенно нового, каузально не предопределенного, ex nihilo.

Но тогда, как считает Кестлер, мы должны действительно отказаться от экспериментального изучения таких creationes из-за их нерегулярности? «Астрологический эксперимент» Юнга показал, что статистические методы едва ли применимы, поскольку принцип синхронистичности может «их надуть» в том смысле, что в малой выборке позитивные или негативные результаты могут появляться синхронистично, тогда как очень большие выборки могут сгладить синхронистичные нерегулярности. Поскольку синхронистичные явления являются иррегулярными, их нельзя отследить статистически; тем не менее, акаузальную упорядоченность можно проследить экспериментально, поскольку это нечто общее и постоянное. В конце жизни Юнг прорабатывал дальнейшие направления в этой работе. Однако, чтобы это понять, мы должны лучше присмотреться к другому замечанию Юнга в письме к Паули [33]. Он пишет: