Псевдоним «Эльза»

Она заметила, он взглянул на башенные часы. «Кто его ждёт и где? Куда он торопится? Не иду ли я собственными ножками в ловушку. Если он агент, то чей, финской контрразведки, гестапо? – размышляла Катя. – И Паананен не знал об этом? Или сам был агент – это вряд ли. Нет, финны не могли так быстро узнать о моем возвращении, у них нет такого аппарата, они работают гораздо медленнее. Немцы?» Последняя мысль ей и самой очень не понравилась. «Только гестапо ещё и не хватало. Хоть и заключен пакт, а значит, мы союзники, но приятного от такой встречи мало». Вслед за Кутуненом она вошла в подворотню. Они прошли на тускло освещённый двор. И тут она услышала за спиной шаги. Резко обернулась – тот самый парень, который сидел за столиком в пивной. «А в пивной разыгрывали, будто не знают друг друга, на самом деле – заодно». Она раскрыла сумочку, чтобы выхватить вальтер, но ударом в шею парень сбил её с ног, она упала на обледенелую брусчатку, выпустив вальтер, схватилась руками за голову. Сделала это скорее инстинктивно, чем успела сообразить. Сейчас важно защитить голову от удара, иначе здесь же и умрёшь на месте. Пистолет покатился по брусчатке. Его подхватил ещё какой-то человек, выскочивший из темноты.

– Идиот! – прокричал он по-немецки. – Ты что наделал? У неё же голова больная! Тебе же сказано было – аккуратно.

Катя упала на плечо, прижав голову к коленям, весь удар от падения пришелся на руку и бедро, голову не задело. «Слава богу, ещё поживу! – подумала она с облегчением. – Кутунен провокатор, это ясно. Паананен не знал об этом. Но работает Кутунен на немцев. Может быть, в данном случае это и неплохо».

Она попыталась встать. Её подхватили под руки, подняли, и тут же всунули в рот кляп, крепко держа руки за спиной. «Чтоб не поднимала шум, ясно». Человек, поднявший её вальтер, сунул пистолет в карман. И тут же, выхватив из-под кожаного пальто парабеллум, выстрелил из него в Кутунена и его помощника. Они упали голова к голове, не успев издать ни звука.

– Давай в машину! – распорядился офицер, а, судя по тону и стремительности действий, это был явно офицер. Тот, кто держал Катю, мгновенно схватил её в охапку, и через несколько мгновений она оказалась внутри машины. Рядом сел человек в кожаном пальто. Впереди занял место его помощник, он был в чёрной куртке, напоминающей флотский бушлат. «Это тот, кто держал, наверное». Лица этого человека Катя не видела, он не поворачивался. Наклонившись к ней, офицер осторожно вынул кляп.

– Извините этих местных горилл, Эльза, – сказал он. – Они вас чуть не угробили. Им было приказано действовать осторожно. Пришлось вмешаться.

– Кто вы? И куда мы едем? – спросила она и закашлялась, тошнота подступила к горлу. – Остановите, – попросила она. – Меня сейчас будет рвать. А потом я потеряю сознание. Я предупреждаю. У меня нет лекарства.

– Вот лекарство, – достав из кармана упаковку с таблетками, офицер протянул ей. – Термос, чтобы запить. Гюнтер, передай, – попросил своего коллегу впереди. Едва повернувшись в профиль, тот передал термос. Катя с удивлением взглянула на упаковку – да, то самое лекарство. Откуда они узнали?

– Вы потеряли лекарство в Пори, – напомнил ей офицер. – Финская полиция подобрала его. Передали нам. Но это, конечно, новое, – он кивнул на упаковку.

– Вы из гестапо? – спросила она. Он промолчал. Впрочем, она уже понимала, что имеет дело с гестапо, а те знают всё, у них всё отработано досконально, все детали. У их шефа, оберфюрера СС Мюллера, по-другому не бывает. Только вот зачем гестапо вмешалось, кто ему дал приказ вмешаться, и зачем она понадобилась гестапо?

– Спасибо. Это действительно очень кстати, – призналась Катя, запивая таблетки. – Я, кажется, и сама догадываюсь, кто вы. Но куда мы едем? – спросила она, взглянув в окно.

– Вас ждет уполномоченный рейхсфюрера СС, – ответил офицер, забирая термос. – Дело касается вашей протеже Ливен. Вам всё объяснят.

– Дарья Ливен в тюрьме? – спросила Катя с тревогой.

– Она уже на свободе. Практически, – её собеседник усмехнулся. – У себя дома. К ней мы и едем. Я полагаю, вам знаком её адрес? – он взглянул на Катю со скрытой усмешкой.

– Да, знаком, – кивнула Катя. А зачем спорить?

Она прикрыла глаза. Лекарство начало действовать. Боль, сжимающая виски, прошла. Тошнота улеглась. По всему телу разливалась приятное тепло, озноб исчез. И как всегда бывало после приступа, она испытала острое чувство голода. «Ну, в гестапо меня кормить не будут, это ясно, – подумала Катя с иронией. – Но лучше терпеть голод, чем эту адскую боль и тошноту». Она повернула голову, снова взглянула в окно. Машина промчалась по затемненной улице Алексантаренкату, мимо кафе, где она всего три дня назад ждала советского резидента Ярцева, – оно было тёмным, ни огонька. Сделав поворот, машина выехала на площадь. Проскочив её, свернула в переулок Суурикату и остановилась перед домом, где жила княгиня Ливен.

– Выходите, – офицер распахнул перед Катей дверцу машины. – Пистолет отдам после разговора, – пообещал он. – Раньше не положено.