Псевдоним «Эльза»

«Вот так в семнадцатом году они предали русскую армию и русского императора, – подумала Катя с горечью, глядя на разгоряченные лоснящиеся лица подвыпивших пролетариев. – Они предали родину ради какого-то мифического классового братства, а на самом деле просто ради того, чтобы отсидеться в стороне, прибрать к рукам, что плохо лежит, и поделить потом награбленное. Наслушавшись большевистских пропагандистов, они братались с немцами, убивали офицеров, топтали знамена, под которыми были одержаны великие победы. Нет, это были не эти самые люди, конечно, хотя Финляндия входила тогда в состав империи, а точно такие же, их классовые сородичи. Хотя, может быть, и они, кто постарше. Теперь точно так же они предают Маннергейма. Но ведь и Сталину они не верны, там в России. Их держит только страх. А страх исчезнет, они и Сталина скинут, лишь бы их не трогали. Такие понимают только дубину и страх, как дикий зверь склоняется перед тем, кто сильнее, но тут же сможет впиться зубами в горло, как только хозяин покажет слабость. Сталин это знает. Он знает, с кем имеет дело. Они подчиняются только беспощадной жестокости».

– Так вы ждёте красных? – она снова повернулась к бармену. – У вас собственная пивная?

– На паях, – ответил тот настороженно. – А что?

– С паями придется расстаться, – заметила Катя подчеркнуто равнодушно. – Ну, если красные придут. Вот эти, – она кивнула в зал, – всё здесь разнесут по щепкам.

– Но я же сочувствующий! – возмутился бармен.

– Это не имеет значения, – Катя только пожала плечами. – У красных все сочувствующие уже давно в тюрьме. И это им повезло. По сравнению с противниками. Те просто мертвецы.

– Дайте мне тоже сосиски, что ли? – попросила она, заметив, что бармен заметно погрустнел. – Есть хочется.

– А, да, пожалуйста, пожалуйста.

Тот отскочил на минуту к большой кастрюле, стоящей у него за спиной, загремел крышкой, потом повернулся, держа в руке миску с тремя дымящимися сосисками в ней. Поставил миску перед Катей.

– Вот, пожалуйста.

Вытер руки об фартук.

– А вы почем знаете, что так всё будет? – спросил он Катю, пододвинув ей блюдце с хлебом.

– Что «всё»? – переспросила она, откусив сосиску.

– Ну, насчёт красных. С паями, – бармен оперся локтями на стойку, чтобы быть поближе. Было заметно, что его испугала перспектива, которую ему нарисовала незнакомая посетительница.

– Это точно? – спрашивал он. – Вы точно знаете?

– Точно, – ответила она, вздохнув. – Абсолютно.

«Ещё как точно-то, – подумала с горечью про себя. – Тебе даже не представить, насколько точно мне всё это известно».

– А вы сама-то кто будете? – поинтересовался бармен. – Я вас здесь раньше не видел.

Она ждала этого вопроса.

– А я и не приходила, мне что здесь делать? – доедая сосиски, Катя пожала плечами. – Я по таким местам не хожу.

– Не из рабочего класса?

– Нет, цветы продаю, – ответ она придумала заранее.

– Торгашка, значит, – бармен усмехнулся. – Мелкобуржуазная среда. Хорошо, что не буржуйка.

«Это мне и без объяснений понятно», – подумала Катя с горькой иронией.

– Ну и что вам здесь понадобилось? – продолжал спрашивать бармен. – Ищешь, что ль, кого? – догадался он.

– Ищу, – ответила Катя. – Марко Кутунена, слышали про такого? Говорят, он трамвайные пути ремонтирует, а ещё самовары чинит. Мне его посоветовали как мастера. Сказали, что здесь он бывает. Вот я и пришла. Кутунен когда приходит, вы не знаете, – она взглянула на бармена озабоченно. – Долго ждать ещё?

– Ну, он около восьми появляется, – ответил тот, и в голосе его промелькнули нотки разочарования.

«А он думал, я жениха пришла себе искать, – насмешливо подумала Катя. – Себя хотел предложить».

– Но насчёт того, чтобы он самовары чинил, я такого не слышал, – продолжал бармен. – Это вам напутал кто-то, дамочка. Правда, врать не буду. Сами у него спросите, когда появится. Он как раз по средам приходит, раньше на работе заканчивает. Я ему тут рыбку соленую на закуску приготовил, – он кивнул куда-то под стойку. – Должен явиться. Он пивка выпить любит.

– Вы ему скажите, что я его жду, – попросила Катя бармена. – Я вот за тот столик у окна сяду. Он как раз освободился. И положите ещё сосисок, пожалуйста, – она пододвинула бармену миску. – Я за всё сразу заплачу.

– Вы как с голодного острова, – удивился тот, но сосиски положил. – Хлеба ещё возьмите. Может, пива налить?

«Это мне категорически нельзя. А что голодная – это верно. Последний раз обедала ещё в советском посольстве у Коллонтай», – грустно сыронизировала Катя про себя.

– Если пиво не пьете, компот имеется, из клюквы, – предложил бармен.

– Вот компот давайте, это хорошо, – согласилась она. – Так вы не забудете сказать обо мне Кутунену?

Она положила на стойку несколько монет в оплату за еду и прибавила ещё – чаевые.

– Не забуду, – бармен быстро смахнул деньги в карман передника. – Не волнуйтесь, дамочка.

«А ещё он ждёт красных, – заметив его жест, подумала Катя. – При красных так денежку в карман не положишь лихо. Тут же вытряхнут и отберут, так сказать, на помощь пролетариату всего мира, борющемуся с проклятыми эксплуататорами».

– Благодарю.