Псевдоним «Эльза»

– Я же не прошу тебя с ней встречаться, – спокойно возразила Маша. – Я говорю исключительно за себя. Ты можешь остаться здесь, я же готова поехать, куда мне укажет мадам де Кле, и встретиться с Катрин. Даже если бы с княгиней Ливен не приключилось несчастья, я была бы всё равно готова это сделать при возможности, – добавила она решительно. – Я бы хотела ей сказать, что не таю на неё зла, – Маша перевела взгляд на портрет князя Белозёрского на камине. – И если это мучит её, пусть она забудет и живёт спокойно.

– Нет, я не могу отпустить тебя одну на встречу с этим демоном! Я абсолютно против! – запротестовала Зина. – Ты едва держишься на ногах! Кто знает, чем закончится для тебя такая встреча?! Если нужно, я пойду с тобой, я буду молчать, ты меня уговорила, – заявила она, хотя Маша ни словом не обмолвилась об этом. – Но я тебя не оставлю. А когда состоится эта встреча? – спросила она Маренн.

– Я пока ничего не знаю, – та пожала плечами. – Сначала надо установить, где находится госпожа Опалева, потом поискать пути, как наладить с ней контакт, это всё непросто. А времени у нас мало, – предупредила она. – Представители германской разведки здесь тоже не бездействуют, рано или поздно они также обнаружат, что госпожа Опалева вернулась, и тогда ситуация сильно осложнится. Пока они не наткнулись на неё и уверены, что она отбыла в Стокгольм, надо действовать. Должна признаться, Мари, ваше посредничество действительно оказалось бы весьма полезным, я думаю, – Маренн внимательно посмотрела на княжну Шаховскую. – И ваша готовность встретиться с Катрин вселяет в меня уверенность, что нам удастся наш план.

Внизу на улице послышалось шуршание шин, хлопнула дверца автомобиля.

– Приехал адъютант Густава, – сообщила Зина, взглянув в окно.

– Это за вами, мадам де Кле, – сказала Маша. – Густав точен как всегда.

– Замечательно, мы как раз готовы, – Маренн кивнула, собирая медикаменты в ридикюль.

В дверь позвонили, дежурная медсестра пошла открывать.

– Госпожа де Кле? – спросил молодой мужской голос. – К ней от маршала Маннергейма.

– Она сейчас спустится, – ответила медсестра и сняла с вешалки меховое манто Маренн, чтобы передать хозяйке.

– Ждите меня, когда я вернусь, ситуация станет определённей, – сказала Маренн обеим женщинам, направляясь к двери. – Я надеюсь получить некоторые сведения от моих берлинских руководителей, а также заручиться их поддержкой в деле княгини Ливен. Обо всем расскажу, когда вернусь.

– Маша, ты смелая, добрая, я много хуже.

Обернувшись на пороге, Маренн увидела, как Зина присела на кровать сестры и обняла за плечи.

– Я бы не смогла, я даже не знаю, что мне делать? Простить ей смерть отца? Как это сделать? – спрашивала она.

– Прости, Зина. Не нам судить. Бог рассудит, – Маша поцеловала сестру в лоб. Та всхлипнула, прижав ладонь к лицу.

«Это верно. Не нам судить». Маренн вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

* * *

Разговор с Шелленбергом состоялся спустя двадцать минут в специально оборудованной комнате в здании Генерального штаба на улице Мариенкату, где в это время располагался Совет обороны Финляндии во главе с Маннергеймом. Переговорная комната была полностью изолирована, отсюда можно было говорить свободно, не опасаясь, что подслушают.

– Добрый день, фрау Ким.

Голос штурмбаннфюрера в телефонной трубке звучал так четко, что казалось, он находится не в Берлине, а за столом напротив.

– Признаться, мы по вам соскучились. Профессор де Кринис едва ли не каждый день начинает со звонка в мою канцелярию, чтобы узнать, а когда же возвращается фрау Сэтерлэнд и почему она задерживается.

«Ещё бы де Кринис не нервничал, – подумала Маренн про себя иронично. – Так ему никакой заботы, только подписывай документы, а всё решаю я. А тут ответственность свалилась, он давно отвык от такой напряжённой работы».

– Мне доложили, операция прошла успешно, – продолжил Шелленберг. – Как здоровье княжны Шаховской? Мне звонил Геринг, он на постоянной связи с бароном Маннергеймом. Говорит, она идёт на поправку, рейхсминистр просил вас благодарить. Я доложил рейхсфюреру. Он также очень доволен.

– Да, операция прошла без осложнений, – ответила Маренн сдержанно. – Окончательные выводы делать пока рано, это покажет время. Но первые результаты обнадеживают. Думаю, нам удалось подавить процесс, так что скоро княжна забудет о неприятностях.

– Рейхсфюрер отметил важное политическое значение вашего успеха, фрау Ким, – в голосе Шелленберга послышалась скрытая усмешка.

– Я благодарна рейхсфюреру за высокую оценку, – ответила Маренн скромно.

Она понимала иронию Шелленберга: «А что ещё мог отметить рейхсфюрер? В медицине он не разбирается. Только по политике, конечно. Но ничего не сказать он тоже не мог».