Пруд гиппопотамов

Мне редко приходилось видеть такую ​​неопрятную группу людей. Все приветствовали моё вмешательство, кроме Эмерсона, но он по моему слову сдвинулся с места, передвигаясь, как автомат и что-то бормоча про себя. Пришлось подтолкнуть его вниз по лестнице. Похоже, он понял, кто я такая, только после того, как вылил горшок воды себе на голову. Его глаза снова сфокусировались, и он возопил:

– Где, чёрт возьми, ты пропадала всё это время?

– Усаживайся за ланч, и я всё тебе расскажу.

Сначала я поведала Эмерсону о Кевине, так как полагала, что эту новость ему будет труднее всего принять (и одновременно сохранить хладнокровие). Он отреагировал лучше, чем я ожидала.

– Предлагать ему исключительные права – лучший способ контролировать его, – признался он. – И он будет держать других чёртовых журналистов подальше от нас. Где его носит?

– Полагаю, избавляется от других чёртовых журналистов, – ответила я. У меня имелись и другие причины желать присутствия Кевина, но не было никакого смысла упоминать о них Эмерсону. Он бы только разволновался из-за ерунды.

Мы присоединились к остальным, которые сидели и валялись в разных позах, демонстрируя изнеможение. Рамзес оставался единственным, выглядевшим так же, как обычно. Грязным с ног до головы, что было абсолютно нормально, а влажные чёрные кудри свились в тугие колечки. Нефрет расстегнула две верхние пуговицы блузки и закатала рукава выше локтя. Трудно упрекать её за желание обеспечить себе максимальные удобства в сложившихся неблагоприятных условиях, но эффект был деморализующим: Сайрус неотрывно смотрел в её сторону, а сэр Эдвард, грациозно возлежавший у её ног, следовал его примеру.

Эмерсон потянулся за сэндвичем.

– Ты поговорила с Картером? – спросил он у меня.

– Проклятье, так и знала, что что-то забыла. Одно, другое…

– Что – одно, другое? – Глаза Эмерсона сузились.

Я никогда не позволю Эмерсону вынудить меня защищаться.

– Боже мой, дорогой, я же была в Долине и в Луксоре, и вернулась только сегодня утром. Я отправлюсь искать Говарда, как только закончим обед. И может понадобиться время, чтобы найти его.

– Вероятно, он возится с валом возле дамбы, – проворчал Эмерсон. – Пустая трата времени. Там нет ничего интересного. Мне нужна одна из его дверей. Скажи ему, чтобы он немедленно распорядился её доставить, я хочу установить дверь сегодня до ухода.

– А, – кивнула я, не комментируя царственные требования и безосновательные ожидания Эмерсона, – ты собираешься сегодня вечером вернуться на «Амелию»?

Я испытала искреннюю жалость при виде борьбы, бушевавшей в сердце и разуме моего мужа. При отсутствии других отвлекающих факторов он бы разбил лагерь на месте до тех пор, пока могила не будет очищена, независимо от того, сколько времени это займёт. Но ему было известно об этих факторах не хуже, чем мне, и нежность превзошла даже археологическую лихорадку.

– Да, – отрезал он. – Так что устрой это, Пибоди.

Уолтер прочистил горло.

– Э-э… Рэдклифф, но ты ведь уже беседовал с мистером Картером. Он навестил нас сегодня утром, разве ты не помнишь?

– Как? – Эмерсон уставился на него. – О... О да, конечно. Я пытался выложить эту проклятую сетку, не повредив... Неважно, Пибоди. Сэр Эдвард, почему вы бездельничаете? Я хочу закончить фотографирование.

Никто его не задержал – я даже и не пыталась. Уолтер и Нефрет последовали за ними. Рамзес не двинулся с места и сидел на ковре рядом с Давидом, скрестив ноги. Я вопросительно взглянула на него.

– На самом деле никому из нас не нужно находиться там, – сказал он. – За исключением Нефрет, – лёгкий спазм, незаметный для любых глаз, кроме моих, чуть исказил его лицо, – и сэра Эдварда.

– Ты сегодня только наблюдал? – спросила я. Наблюдение без вмешательства не было сильной стороной Рамзеса.

– Очарование места и происходящих действий трудно... – Рамзес взглянул на Давида, запнулся и начал снова. – Это очень интересно. Я учусь, наблюдая за отцом. Но только сейчас я почувствовал, что для меня было бы более полезно поговорить с тобой, мама, о том, что́ именно твоё сыщицкое чутьё (о, проклятье!) помогло узнать о наших врагах.

– Я не изображала сыщика... – Могу поклясться, что запинка вызвала блеск веселья в чёрных глазах Давида. Я добавила жёсткости в голос: – Всё, что я сделала сегодня утром – поговорила с мистером Вандергельтом и мистером О’Коннеллом и отправила телеграмму месье Масперо.

– А, – кивнул Рамзес. – Ты не спрашивала в отелях о синьоре Риччетти?

– Времени не было. – Я колебалась, поскольку отточенный инстинкт подсказывал, что не стоит сообщать Рамзесу о некоторых моих намерениях. Вид приближавшейся фигуры, быстро погонявшей осла, убедил меня, что сдержанность в отношении одного из этих намерений являлась бесполезной. Мне следовало сказать Кевину, что я хочу от него, и Рамзес, так или иначе, узнал бы об этом.

– Я собираюсь поручить эту задачу мистеру О’Коннеллу, – объяснила я.