Пруд гиппопотамов

Я колебалась, потому что в тот самый момент меня озарила невероятно блистательная идея. Я хотела обдумать её до того, как выскажу вслух, поскольку знала, что невероятно блистательные идеи не всегда выдерживают пристальное изучение.

Я тщательно обдумывала эту идею, расчёсываясь сто раз. Вечером я попросила Нефрет ночевать у меня в комнате; хотя она не выказывала никакого волнения, но я беспокоилась – немного – о ней. Я разрешила ей почитать перед сном, и видела отражение в зеркале – лицо, прикованное к книге, и пальцы, переворачивавшие страницы. (Помнится, это был «Грозовой перевал». Кто-то, возможно, не посчитает его успокаивающим чтением перед сном, но девушка, которая в состоянии спокойно обсуждать разложение трупа, явно не страдает от расстроенных нервов.)

После обдумывания я решила, что моя идея хороша. Единственная проблема – заставить Эмерсона согласиться с ней.

Увы, я ошибалась. Существовала ещё одна трудность, мысли о которой не посещали меня, пока не стало слишком поздно. Незамутнённое сияние вдохновения сконцентрировало на себе моё внимание, и я не могла предвидеть, что может последовать из одного случайного предложения. Конечно, это была ошибка – и почти роковая.

Утром, когда мы подошли к гробнице, Эмерсон строил забор, без устали ругаясь, потому что он терпеть не может тратить время, которое можно было бы использовать для раскопок. Но без этого ничего бы не вышло. Вокруг толпились зеваки, несмотря на ранний час. Слухи распространились. Мы так и не узнали, каким образом; скорость распространения сплетен в небольших сплочённых обществах порой кажется граничащей с магией. Я часто наблюдала это в собственном доме. Слуги всегда всё знали, и порой ещё до того, как узнавала я сама.

Когда я говорю, что Эмерсон строил забор, то имею в виду, что, в отличие от других руководителей, претендующих на награду за чужие заслуги, он лично вбивал колья. Передав молот Ибрагиму, он поспешил встретить меня.

– Всё хорошо, Пибоди?

– Да дорогой. А тут?

– Да всё эти каменные завалы. Очень раздражают, – добавил он с хмурым видом.

Свет восходящего солнца отражался от соболиных кудрей и подчёркивал великолепную фигуру. Хотя он умывался в ведре с нильской водой и спал всего несколько часов, но выглядел свежим, будто сбросил с плеч половину лет. Я знала, что у него на уме; он жаждал вступить в борьбу с врагами и надеялся, что новость о нашем открытии привлечёт их к гробнице, вынудив оставить в покое наших любимых родственников и друзей.

– Ты ел, Эмерсон? – спросила я.

– Ел? Что?

– Так я и полагала. Я принесла тебе завтрак, так что приступай. Ты не можешь начать работу, пока сэр Эдвард не доберётся сюда. И я хочу предложить тебе некий план.

Это привлекло его внимание.

– Какой план? Послушай, Пибоди...

– Вчера вечером у нас не оставалось времени обсудить все детали. – Я взяла его под руку и повела к укрытию, где уже ожидали остальные. – Если секретность невозможна, лучший выход – максимально возможная публичность.

– Ещё один из твоих афоризмов, Пибоди? – Веселье осветило голубые глаза под насупленными бровями. Поприветствовав собравшихся, он снизошёл до того, чтобы взять стул и чашку чая.

– Очень хорошо, Пибоди, я готов тебе внимать. Излагай свой план.

– Новости уже распространились повсюду, – начала я. – Если о них ещё не слышали в Луксоре, то скоро узнают, а следующий этап – Каир. Мы должны отправить официальное уведомление месье Масперо.

– Будь я проклят, если сообщу, – прорычал Эмерсон. – Он приедет, начнёт здесь слоняться и настаивать на том, чтобы открыть саркофаг. Я не позволю ему бродить по моим обломкам.

– Ты бы предпочёл, чтобы он услышал об этом от кого-то другого? А так и произойдёт, и тогда у него появятся веские основания для обиды.

– Мы планировали построить высокие пандусы и платформы, – вмешался Рамзес.

Эмерсон бросил на сына грозный и хмурый взгляд.

– Достаточно крепкие, чтобы выдержать вес Масперо?

– Это грубо, Эмерсон, – ответила я, а Уолтер прикрыл смешок кулаком. – И, уж извини меня, неуместно. Если мы не можем помешать распространению новостей, то, по крайней мере, сможем контролировать их – и эффективно использовать преданных друзей, которых теперь можно почтить доверием.

– Кого ты имеешь в виду? – с подозрением поинтересовался Эмерсон.

– Конечно, Сайруса и его нового помощника; Говарда Картера…

– Если ты упомянешь имя некой рыжеволосой журналистки, Амелия, я могу выйти из себя.

– Я просто предлагаю, Эмерсон, чтобы ты предоставил это мне. Ты занимаешься только раскопками. Я позабочусь обо всём остальном.

– Да уж, позаботишься, – пробормотал Эмерсон. – О, отлично. Это сэр Эдвард? Давно пора, чёрт побери! Нефрет, возьми свой блокнот.