Прозревшие в преисподней

Венцом потерь оказалась исчезнувшая боевая надстройка. Не являясь неотъемлемой частью конструкции корабля, она и держалась хуже всего. По хорошему-то, ее безо всякой жалости следовало сбросить еще до начала разгона – отрываясь, массивная башня вполне могла прихватить с собой пару верхних бронелистов, и тогда утечка воздуха стала бы фатальной задолго до того как Семен пришел в себя. Однако почему-то именно эта деталь окончательно убедила его, что отныне корабль, как боевая единица, потерян окончательно и безвозвратно.

Жаль, черт возьми. Ему бы летать и летать. Пойди, теперь поищи другой такой же по черным рынкам да по свалкам мертвого корабельного железа…

Вторично вернувшись в рубку, Семен застал лера в кресле пилота. Тот увлеченно тормошил компьютер и даже не сразу заметил тяжелую длань, подхватившую его за воротник.

– Стой! – произнес он удивленно, обнаружив, что не может больше дотянуться до клавиш. – Человек!.. Еще одну минуту…

– Семен, – представился Семен, окончательно переместив лера в пока не нужное и потому безопасное кресло оператора-маскировщика. – Привыкай к нашим именам. Через пару дней сгружу тебя Содействию, там в «человеках» запутаешься.

– Я учту, – пообещал лер. – Однако должен сказать, что я знаком с вашими именами, не хуже чем с языком.

Семен смерил его взглядом и процедил:

– Да, не пожалуешься. Ну, тогда давай, святой отец, выкладывай по порядочку. Кто такой, откуда, за что срок мотал? Зачем понадобился людям из Содействия? И… кому еще кроме них?

Лер хитро прищурился, совсем по-человечески. И произнес:

– Ты умеешь задавать вопросы, чел… Семен. Но уверен ли ты что ответы на них будут для тебя безопасны?

– Чего? – Семен подозрительно покосился на лера, – Это у тебя юмор такой? По-твоему, когда я в душегубку за тобой полез, о безопасности думал? Да и сейчас… Ты не в курсе, падрэ, но…

– Киит.

– Что?

– Отец Киит. Хотя теперь первое слово не слишком уместно. Привыкай к нашим именам, человек Семен.

– Вот уж чего вовек не забуду… – буркнул тот. – Ну хорошо, Киит… Так вот, наше с тобой корыто дышит на ладан. Мы теряем воздух по полкуба в час. Запаса должно хватить на четверо суток, но никто не поручится, что при торможении швы не разойдутся совсем. Кроме того, в конечной точке нас вполне может ждать другой «пресекатель». Ну и, наконец, теперь я почти уверен, что мой заказчик, заполучив тебя, попробует от меня избавиться.

– Так ты наемник? – лер удивленно вскинул брови. – Тогда тебе и правда лучше удержаться от расспросов. Возможно, люди Содействия сочтут, что с тобой проще расплатиться, чем убивать.

– Черта с два! Во-первых, я и так слишком много знаю, о чем с дуру проговорился инспектору. Во-вторых Содействие ни когда не оставит свидетеля тайной операции, да еще в пространстве Лерона-прайм. Ну и в-третьих… уж больно велика награда, чтобы был смысл ее выплачивать.

– Тогда почему ты не пытаешься скрыться?

Семен усмехнулся.

– Потому что у меня есть за кем возвращаться. И еще, потому что у меня есть ты. Так что не молчи, падре. Для нашей обоюдной безопасности мне нужно знать до какого предела стоит торговаться.

Лер в раздумье пожевал синими губами воздух. Сложил ладони в согласительном жесте.

– Пожалуй ты прав, Семен. Кроме того, лично для себя я не вижу в том большой беды. Задай свои вопросы еще раз, но по очереди.

Семен глубоко вдохнул, затем медленно выдохнул. Спокойно, этот лер возможно его единственная надежда получить желаемое, не попортив при этом собственной шкуры. Скрипнув, напоследок зубами он начал сначала:

– Кто ты такой?

– Я тот, кому сдалась Земля, – просто ответил отец-изыскатель.

В следующую секунду Семен успел удивиться сразу двум вещам. Во-первых – как он сумел не узнать кардинала-посланника еще по предоставленной инспектором фотографии. Во-вторых – почему до сих пор не вцепился ему в глотку. Зубами, как и собирался два года назад, в полуобмороке пробираясь через хаос темных, изломанных коридоров «Лунной радуги»…

Хватанув воздух, он сжал и разжал кулаки. Стиснул зубы и снова взглянул на лера в соседнем кресле. И понял, что ответ на первый вопрос был прямо здесь, перед ним. Монастырские харчи может и шли на пользу грешным душам, напоминая о смирении, покаянии, а так же о бренности вселенной в целом, однако сказать того же о грешном теле явно было нельзя. Должно быть, сейчас на всей Земле мало кто узнал бы в этом заморенном постами серокожем старике полномочного посла кардинал-вершителя, ставившего подпись со стороны Пресветлого Лерона под актом капитуляции человечества…

Собственно это был ответ и на второй вопрос – того, преисполненного осознанием возложенного на него святого долга, снисходящего до неразумных святотатцев с высот едва ли не божественного величия… В общем, прежнего посланника Семен уже задушил бы прямо здесь, не задумываясь ни о собственной судьбе, ни о чьих либо других судьбах, так уж случилось теперь от него зависящих. Но этого едва живого сморчка!..

Ненависть, как ни странно осталась. Но рука уже не поднялась.