Прознатчик

А також добавлю смердящим злопыхателям: специальная комиссия, созданная для рассмотрения ваших мерзких наветов, полностью сняла с меня нелепые обвинения в причастности к сословию упырей…»

(Декан факультета монстрологии Академии Лиги Белого Света преподобный Бигос Пшек. «Монструмы как суть»)

Серединные земли. Петриковские пущи. Старая сторожевая башня.

01 Зимобора 2001 года от восхождения Старших Сестер. Утро

— Укусил ее?

— Похоже, нет… — Франка медленно провела ладонью над телом девочки и отрицательно покачала головой. — Нет… скорее всего, нет. Ждал…

— Чего ждал?

— Пока в возраст войдет.

— А если?..

— Нет! — отрезала гнома и бережно завернула девочку в одеяло, а потом — в меховой полог. — Говорю — нет. Поверь, я больше лекарка, чем чародейка, так что знаю. А спит, потому что опоил ее упырь декоктами, для преуменьшения травм нервических.

— Что теперь? — Я смотрел на чумазую симпатичную мордашку девчонки и даже не представлял, что с ней делать. Конечно, это дело благое, спору нет. Но куда мы ее потащим? Вот же напасть так напасть… Еще ребенка мне для полного счастья не хватало.

— Не знаю… — прошептала гнома и заботливо поправила соломенного цвета волосы девочки. — Может, он ее украл где-то в близлежащем селе? Отдадим назад. Хотя нет… они ее по темноте своей дремучей сразу спалят, во избежание обращения. Ты знаешь, Гор…

— Что? — я поддел засапожником замочек шкатулки, открыл ее и ошеломленно уставился на разноцветные камни.

— Я ее себе оставлю! — неожиданно выкрикнула Франка.

— Очень правильно. Потащим ее с собой в Топи. Ты просто отлично придумала.

— Ты ничего не понимаешь… — всхлипнула гнома. — Я… я… просто…

— Что ты просто?.. — Мое внимание привлек большой сундук, покрытый медвежьей шкурой. — Так, а здесь что?

— Не могу иметь детей…

— Понятно… — я отвел взгляд от чеканной позолоченной посуды и неожиданно понял смысл сказанного Франкой. — Что?.. А муж знает?

— Знает, — потупилась гнома. — Но ему все равно. Он меня и без детей любит. И у него Петка есть… то есть была…

— А вам, хафлингам, можно человеческих детей брать себе?

— Можно, можно, — убежденно зачастила Франка. — Должен Совет древа признать — и всё. Иногда разрешают. Я добьюсь этого. Обязательно. А если нет… тогда… тогда…

— Хорошо. Но ты понимаешь — если ты сейчас возьмешь эту девочку, то на этом твое путешествие закончится. Дальше я пойду сам.

— Да, — потупилась гнома. — Но я знаю. Верю… ты найдешь Пету. Знаю, и всё… Так что… прости…

— Ты знаешь, для чего тебя забрал Синод? — я походил по комнате и сел в кресло с подлокотниками в виде львиных лап. — Это важно: надо думать, где вас оставить.

— Я же тебе говорила, — эта сучка ничего мне не сообщила. Только сказала, что вреда не причинят, и так будет лучше. И скоро отпустят. — Гнома осторожно погладила девочку.

— Тогда останетесь в ближайшем селе. Пусть даже белоризцы и возьмут вас. Выхода другого нет. Так, отсюда ничего не берем. Я вход привалю на всякий случай. Если что, добро на обратном пути заберем. Да не смотри ты так: кроме девочки, ничего не возьмем. Пошли наверх, времени в обрез.

Через час мы уже выбрались на тропинку, ведущую на большак. Я впереди, а за мной Явдоха тащила санки с гномой с девочкой. Я шел и ломал себе голову над женской сущностью, все больше убеждаясь, что до конца ее понять невозможно. К примеру, Франка: сначала я ее определил для себя как исключительно вредную особь, избалованную стерву, потом мнение немного изменилось: к вредности, избалованности и стервозности добавилась малая толика человечности и храбрости. А вот теперь… даже не знаю, что сказать. Взять себе безродного, с непонятно какой наследственностью ребенка? Причем даже из чужого народа? Нет, ты смотри: она ее уже любит, с рук не спускает, тетешкает как родную… Извечный материнский инстинкт? Может быть, но, кажется, это не все. Что-то в этом еще есть. Только точно не знаю, что именно.

— Пришла в себя?

— Нет, пусть спит… — гнома крепко прижала девочку к себе, будто подозревая, что я ее отниму. — Могу ее разбудить, но лучше пусть сама отойдет. И не рычи так. Тише: напугаешь, медведь. Ты башку упырью прихватил? Нет? Я из зубов его для девочки эликсир укрепляющий сделаю. Чтобы здоровенькая росла.

— Прихватил, — я взял за повод Явдоху и помог ей вырвать санки из сугроба. — Как назовешь-то?

Франка мечтательно улыбнулась.

— Милкой. Милицей! Самая раскрасавица вырастет у меня. Такая прямо…

— Вредная, как ты?

— И вовсе я не вредная! — возмутилась гнома. — Сам ты такой. Вон смотри, на большак вышли. Сколько там до Овчариц? Милу надо обиходить. Помыть, переодеть и по… Ой!.. а там кто-то свернул прямо к нам…

Я уже и сам увидел несколько саней, до отказа заполненных разномастно вооруженными мужиками. Не служивыми, а именно мужиками. Не перепутаешь. Толстые стеганые тягилеи, кое у кого кольчужки, нашитые прямо на тулупы; в руках вилы, цепы и дубины с совнями, сработанными из кос. Интересно, на кого они собрались? Снаряд точно не охотничий.