Провинциалы

Каждое воскресенье он распахивал двери «Энтея» для всех нуждающихся и тех, кто просто хотел поживиться на его доброте. Аваг знал, что далеко не все, кто приходит к нему по средам за талонами, нуждаются в помощи. Что приходят к нему и пьянчуги, и бездельники, и люди совсем не стесненные в средствах, движимые инстинктом наживы. Что многие из них говорят ужасные вещи о нем и о его семье. Но всем им Аваг Викторович давал хлеб, стараясь никого не судить. Он лишь повторял про себя: «Не хлебом единым жив человек, а желанием им поделиться» и оглядывался на портрет старика, что висел у него за спиной.

Враги народа

Анатолий Павлович Плеханов, один из бесчисленных государственных чиновников, выходя как-то вечером из ведомства, вдруг увидел лежащий на земле флаг. На атласной ткани триколора виднелись следы грязных ботинок. Мужчина обернулся и понял, что флаг был сорван с флагштока у входа. От увиденного ему сделалось дурно, и он поспешил поднять флаг с земли. Анатолий Павлович, как истинный патриот, негодовал и даже пришел в ярость.

«Что за святотатство, — думал он про себя, — сорвать и растоптать нашу гордость! Флаг, за который проливалась кровь наших предков! Только совершенно беспринципный моральный урод способен совершить столь отвратительный поступок. Готов поспорить, это все малолетние вандалы, которым промыли мозги фильмами и музыкой. Все это происки наших врагов».

Анатолий Павлович раскраснелся от злости. Ему виделись образы врагов, что, как тараканы, лезут из-за границы, чтобы разорить и осквернить его Родину. Он твердо решил, что подлецу, кем бы он ни оказался, злодеяние это с рук не сойдет.

Войдя в кабинет, он застал коллег за работой. Алексей Михайлович пил кофе, Виктор Семенович собирал пасьянс, Людмила Ивановна красила ногти. Анатолий Павлович растянул перед ними растоптанный флаг. В кабинете все замерли.

Следующие полчаса раздавались возгласы: «Возмутительно! Скотство! Преступление!» Людмила Ивановна предлагала оштрафовать. Виктор Семенович пророчил негодяю тюрьму. Алексей Михайлович и вовсе настаивал на мордобое. Наконец Анатолий Павлович предложил просмотреть камеры наружного наблюдения и сдать негодяев в полицию. Тогда все они возмущенной гурьбой отправились к начальнику охраны. Но уже через пять минут вышли, сохраняя молчание.

Как выяснилось, флаг сорвало ветром, а затоптали его бесчисленные государственные чиновники, выходившие из ведомства. Инцидент был исчерпан и вскоре забыт. Но с того дня, приходя утром на работу, Анатолий Павлович краснел от стыда, стоило ему только завидеть развевающийся на ветру триколор.

Доктор исторических наук

Федор Иванович Шпиц не работал с тех пор, как женился на женщине, унаследовавшей от своего отца недвижимость в деловом районе. Считая себя человеком крайне образованным, а на это Федор Иванович имел все основания, поскольку являлся доктором исторический наук, он любил расхаживать по окрестностям и вести, как ему казалось, интеллектуальные беседы.

Шпицу нравилось думать, что он приносит в жизнь простых людей немного просветления. Он заглядывал в различные магазины и лавочки, где, как он думал, работали сплошь его приятели. Обычно он здоровался с продавцами, которые уже знали его в лицо, и объявлял: «Интересно, что именно в этот день, в 1988 году Советский Союз, подписав Женевское соглашение, взял на себя обязательства по выводу своего военного контингента из Афганистана в девятимесячный срок» и тут же спешил объяснить всем вокруг, насколько важен был этот день для мировой истории.

Вот только Шпица почти никто не слушал, поскольку усвоению его речей мешал стойкий алкогольный запах, исходивший от доктора исторический наук даже ранним утром.

Нонконформист

Юрий Артеменко был самым ярым нонконформистом в своем городе. Он презирал любые проявления власти и государственности. Отрицал все религии и любые политические системы, хотя мало что в них смыслил. А подчиняться кому-либо ненавидел так сильно, что от одного этого слова впадал в ярость.

Посвятить свою жизнь сопротивлению Юрий решил два года назад и с тех пор неуклонно шел к своей цели. Однажды, в порыве ненависти к служителям закона, он даже кинул пустую бутылку в лобовое стекло полицейской машины, чем часто хвастался перед друзьями, но каждый раз забывал упомянуть, что полицейских в тот момент в машине не было и что, совершив сей акт гражданского неповиновения, он поспешил сбежать в ближайшие дворы, опасаясь, как бы они не вернулись.

Нонконформизма Юрий придерживался во всем. Носил камуфлированные штаны и черный бомбер, на рукаве которого гордо сияла надпись «No Pasaran», а на голове выбрил ирокез, который, по мнению Юрия, символизировал его воинственность. В его комнате на книжных полках стояли произведения Джорджа Оруэлла, которые он все никак не мог прочесть, но, тем не менее, цитировал те фрагменты, что попадались ему в интернете, где он каждый вечер рьяно отстаивал свои нонконформистские позиции.