Провинциалка

К слову, спрятаться я тогда так и не смог. Поймали и очень шустро оформили.

Пожалел, что не грохнул его позже. Когда соседка на зону мне письмо прислала…

Что мать в больнице.

Нет, я всё-таки отомстил.

Укокошил грёбаного мудака.

Правда, случилось это уже спустя годы, а мать так и не узнала, что я отомстил за неё.

— Матвей, — тихий, но требовательный шёпот малявки выдернул меня из воспоминаний.

— Что тебе? Разве я не говорил, чтобы ты заткнулась и спала? — выключил ночник и пошёл к двери.

— Если бы ты не сделал… того, что сделал, я бы даже смогла стать твоим другом.

Вот это новости, блять.

— Мне не нужны друзья. Тем более такие, как ты. Спи, а то трахну.

Поспешил выйти из комнаты, пока и правда не передумал.

— Ты всегда будешь одинок! — послышалось из-за двери и на этот раз я был с ней согласен.

До утра сидел на кухне, глядя в окно. Бухло не лезет, а в башке каша. Дерьмо, блять.

До чего я докатился? Чтобы трахать тёлку держу её у себя силой. Это пиздец, Север. Ты не мог пасть ещё ниже.

А девчонка дрыхнет так сладко и нахально, словно дома, в своей пижаме с розовыми слонятами, в своей колыбельке, блять.

Специально зашёл к ней. Надеялся, что не спит и мне будет за что её наказать.

И тут облом.

Девица-то попалась со стальными нервами. Я ей целку порвал, оплеух навешал, ствол к виску приставлял, а она преспокойно уснула на той самой кровати. Уверен, ещё и подушку мою обслюнявила.

Я, конечно, не спец по бабским заморочкам, да и психолог из меня дерьмовый, коль даже в друге гондона не увидел. Но разве не должна она страдать? Пусть не вены себе резать, но хотя бы поплакать, поубиваться об утраченной невинности, нет?

Нет.

У малолетки железные яйца.

А может просто тупица…

Вот и утро.

Обжёг язык горячим кофе, матюгнулся и поднялся на ноги.

Пора к матери.

Давно я у неё не был.

Наверное до сих пор не могу смотреть в её глаза, хоть и убеждаю себя каждый раз, что просто нет времени её навестить.

С другой стороны, она ведь единственная, кто у меня есть. Хоть и нет её со мной по факту, но всё же видеть её могу, и за то спасибо.

— Привет, красавица, — улыбаюсь ей и целую в бледную щеку. — Ты сегодня отпадно выглядишь, — сажусь напротив и беру её за руку. — Ну как ты, мам?

Блаженно улыбаясь, она смотрит куда-то сквозь меня. В принципе, всё, как обычно.

Ничего нового. И я вроде как привык к этому.

Только сегодня не хочется молчать. Мне хочется рассказать матери. Поделиться с ней.

Чем?

Не знаю точно, но отчего-то кажется, что моя жизнь круто изменилась. Причём в лучшую сторону.

Вот такое навязчивое ощущение.

Как будто я долго был в коме, а потом вдруг очнулся.

впервые за долгие годы я дышу полной грудью, а не вырываю глотками жизненно необходимый кислород.

Но вместе с тем, меня разрывает изнутри гадкое ощущение, что называется угрызением совести. Никогда ранее ничем подобным не страдал.

Разумеется, это не повод стать вдруг другим человеком. Я не исправлюсь. Не проснусь однажды принцем.

Но и отпускать малолетку Стешу не планирую. Моя совесть не настолько сильна.

По крайней мере сейчас.

Тем более, я был у неё первым.

Никогда бы не подумал, что это вообще что-то значит.

Ещё как значит.

От мысли, что девчонку будет трахать кто-то ещё (а это рано или поздно произойдёт), я покрываюсь шипами. До боли в мышцах бесит эта мысль.

И это тоже не есть хорошо.

Я редко ревную баб.

И то, ревностью это сложно назвать.

Скорее, инстинкт собственности — это не любовь и даже не симпатия.

Моё, значит, моё. Если я сую член в определённую дырку, то больше никто не должен её трахать.

Вот и всё.

Но в данном случае всё как-то глубже, ярче, эмоциональнее.

И это неимоверно раздражает.

— Я, наверное, начудил, мам. Но по-другому ведь не умею, ты же знаешь, — вытащил сигарету из пачки и, размяв её пальцами, выбросил в урну. — Но эта малолетка… По кайфу мне с ней. Хоть и не назвать это отношениями. А с другой стороны, это хреново, мам. Я на полжизни старше… Совсем соплячка ведь она. А я как придурок. Как будто в детство впал. Не знаю, что на меня нашло. Вот скажи, что мне делать? Отпустить её? Или сломать? А, мам?

Мама молчит и даже не улыбается больше. Снова ушла куда-то далеко, где нет разных заморочек, проблем, боли.

В какой-то степени я даже немного рад за неё. Так проще.

— А пойдём-ка мы погуляем, — разворачиваю коляску и везу мать во двор клиники.

Мыслями возвращаюсь к девчонке, что всё так же сидит у меня взаперти и с каким-

то внутренним ликованием понимаю, что это именно то, чего я хочу.

Свою комнатную малявку.

Личную забаву.

И будет так, как я того хочу.

ГЛАВА 17

Я спала настолько крепко, что даже не слышала, как ушёл Северов. Наверное, сказывается пережитый стресс. В любом случае, лучше уж спать, чем сидеть в углу и дрожать от страха, как трусливый зайчишка.

Северов из тех сволочей, коим доставляет удовольствие страх жертвы. А я не хочу кормить его своими эмоциями. И жертвой его быть не хочу.

Потихоньку обошла квартиру и с радостью отметила, что маньячила ушёл. Надолго ли? Успею сбежать? Знать бы ещё как…