Провинциал

Прошло, наверное, много времени, пока боль в сердце успокоилась, в груди перестало жечь. С огромным трудом вырвал Димка из трясины слабые, дрожавшие руки. Болото звонко чмокнуло, Димка пошарил перед собой, за что бы ухватиться, наткнулся на корягу. Прямая, как ствол, она метила в луну. Дима схватился за нее, сделал всем телом усилие, подтянулся, и ноги поддались. Он выполз на влажный светящийся песок…

…Светало. Холодный ветер залетал к болоту. У Димки не попадал зуб на зуб. Перепачканный в болотной жиже, он сидел на песке, растирал ладонями грудь. Вдруг пальцы наткнулись на сверток в кармане. Тьфу ты!.. он и забыл, что у него есть сигареты и спички!

Спички отсырели, сигареты намокли, хотя и были завернуты в пергамент. Одна сигарета осталась наполовину сухой и целой. Димка сунул ее в рот, долго чиркал по коробку спичками. Спички ломались, шипели, наконец одна из них загорелась, но тут же погасла. Димка едва успел прикурить.

«Где Олег с Васькой? Успели убежать?.. И что стало с этой девчонкой?.. Вдруг их убили!..» Догоревшая сигарета жгла губы. Димка сделал последнюю затяжку, почувствовал, как в последний раз грудь наполнилась теплым дымом, и бросил сигарету на песок. Когда через несколько секунд он глянул в ту сторону, ему показалось, что он увидел наклонившегося в его сторону человека.

Внутри у Димки что-то оборвалось, он хотел крикнуть, но человек пропал. И Димка понял, что это всего лишь поднимающийся над затухающей сигаретой дым…

Со стороны пляжа послышался гулкий выстрел. «Что это? — подумал Димка. — Может, пацаны меня ищут?..» Раздался еще один выстрел. Потом еще и еще.

Совсем рассвело. Димка встал и, опасливо озираясь вокруг, побрел в сторону пляжа.

Когда он вышел из дюн, на душе стало спокойней: местность была открытая, просматривалась далеко. Впереди никого не было, и Димка пошел быстрее.

На подходе к пляжу он различил между грибков фигурки Олега и Васьки. Он крикнул и побежал. Товарищи радостно и призывно замахали руками, кинулись навстречу.

— Димка! Где ты был?! Ну и ночка! Димка! — Они тискали его в объятиях, Димка глупо улыбался.

— Димка, черт, она же погнались за тобой! Разозлились, что ты с ружьем на них! — весело кричал Олег. — Мы тоже сначала убежали, когда этот стал пряжкой размахивать. Потом еще шофер на меня пошел… Ну вот, а я, когда бежал, петлянул, ружье подхватил, думаю, ведь убьет меня батя, если, пропадет ружье! Ну и отбежали мы с Васькой вон туда, в первую балку. Думаем: если пойдут — стрелять будем! Но они эту… как ее… Ляльку затолкнули к машину и за тобой погнались. Ну, думаем, амбец Димке! А они тут забуксовали, выскочили из машины, бегают. Мы — туда, потихоньку, стороной, думаем, если чего — так поддержим тебя. Смотрим, они вытащили машину и давай смеяться. И Лялька эта смеется, вот стерва! Потом они у машины выпили, Лялька с этим… который шофер, обнялась. Они все сели и уехали, наверно, в город. А мы с Васькой ходили, ходили, искали тебя, потом стрелять начали…

— Да я за дюнами в болото провалился, — вяло сказал Димка. Ему почему-то совсем не хотелось говорить. Радость, которую испытал он, когда увидел товарищей, прошла, он почувствовал, как жутко устал, как хочется спать…

— Жрать охота! — Васька хлопнул Димку по плечу. — Мы нашли твою сумку. Может, пожуем?

— Ешьте, — сказал Димка, — я не хочу.

Они сели под одним из тентов на скамью. Васька достал из сумки сверток, развернул его:

— О, тарашечка!

Он и Олег жадно захрумтели огурцами, а Димка смотрел на море. От воды поднимался туман, и вода была белой, как парное молоко.

Небо заалело, из-за горизонта показался медный краешек солнца. Оно быстро вышло из воды и постелило к берегу искрящуюся блестками дорожку.

— Так эта Лялька, значит, смеялась? — спросил вдруг Димка. — Смеялась, да?

От неожиданности Олег едва не поперхнулся.

— Они уехали, все нормально, — сказал он. — Могло быть хуже…

— Хуже?! — Димка вскочил, схватил прислоненное к скамье ружье.

В ста метрах от них была небольшая лужа соленой воды, тесно облепив ее, сидели спящие чайки. Димка вскинул приклад к плечу, выстрелил. Чайки с гоготом шарахнулись к морю, закружили над ним. А одна осталась лежать у лужи.

Димка бросил ружье, сел на песок и, обхватив голову руками, засмеялся. Подстреленная чайка еще судорожно шевелила крылом, а Димка давился смехом, и плечи его странно тряслись, как будто он решил сидя станцевать «Цыганочку».

НАДЕЖДА СТЕПАНОВНА

Степа проснутся рано. Стараясь не стукнуть дверью, вышел в коридор. В коридоре никого не было, только у титана с водой стучала кочергой проводница в черной форменной куртке.

— Доброе утро, — сказал Степа. — Хотите, я вам помогу?

Проводница оглянулась — совсем молоденькая, с веснушками на лице, — поправила плечом выбившиеся из-под берета волосы.

— Чем же ты можешь помочь? — улыбнулась она.

— Ну хоть чем.

— Вот нагреем печку, вскипятим воду, и поможешь мне чай пить.

Проводница растапливала печь круглыми чурочками, щурясь, глядела на огонь.

— Как же помощника моего звать? Степа? Ну-у! Почти тезки: у меня отец — Степан, а сама я Надежда Степановна.