Провидица

– Папа пришел! Папочка! Папуля!

– Привет, Тигренок, – донесся до нее голос Ричарда из коридора.

– Па! Мы можем сегодня собрать железную дорогу? Мы с Рождества в нее не играли. Соберем сегодня?

– Прекрати, к чертям, скулить.

– Пожалуйста, папуля, давай соберем ее.

– Господи боже, Тигренок, да отвяжись ты уже от меня!

Ричард ураганом ворвался в спальню, ногой захлопнул за собой дверь.

– Все ноет и ноет! Достал уже. Какого хрена ты так вырядилась? Ты смахиваешь на шлюху.

– Ты же сам мне это подарил.

– Небось трахалась в этом с Кеном, да?

Сэм встала, чувствуя, как в груди закипает бешенство.

– Ты пьян?

– Ни хрена подобного, но сейчас напьюсь. – Он стрелой вылетел из комнаты, Сэм в недоумении проводила мужа взглядом. Ярость. Она никогда не видела его в такой ярости. Он вернулся в спальню со стаканом виски и снова хлопнул дверью.

– Да что с тобой? – спросила она.

– Сними эти мерзкие тряпки и надень что-нибудь приличное.

Ричард произнес это таким тоном, что Сэм испугалась. Он был похож на сумасшедшего.

– Мне казалось, тебе нравится…

Он подошел к жене, сорвал с нее бюстгальтер, рванул так сильно, что поцарапал ей кожу. Сэм вскрикнула от боли и со всей силы отвесила ему пощечину:

– Ах ты, ублюдок!

Ричард моргнул, уставился на нее, и на мгновение Сэм показалось, что он сейчас набросится на нее и убьет. Но он только моргнул еще раз, словно выходя из транса, отшатнулся, сел на кровать. Отпил виски, потом нагнулся, расшнуровал туфли, скинул их, глотнул еще виски, лег на спину, закрыл глаза и спросил:

– Во сколько там начало?

– В восемь, – сказала Сэм.

Она сняла с себя остатки бюстгальтера, настороженно поглядывая на мужа, вытащила из ящика новый.

– Может, тебе лучше выпить кофе, а не виски?

Он ничего не ответил.

Сэм сняла трусики, смяла их, бросила в мусорную корзину, надела другие, в тон бюстгальтера. Молча натянула платье, вытащила из шкафа вечернюю сумочку, заглянула в ту, с которой ходила на работу. Среди всякого хлама увидела конверт, открыла его. Обнаружила там вырезку из журнала, в недоумении вытащила ее, развернула.

Статья называлась «КОГДА МЫ ЗАКРЫВАЕМ ГЛАЗА, ПЕРЕД НАМИ ОТКРЫВАЕТСЯ БУДУЩЕЕ».

Откуда это взялось? Ах да, Кен. Кен дал ей этот конверт в понедельник, а она и забыла. Выйдя из спальни с вырезкой в руке, Сэм плотно закрыла дверь. Услышала, что в ванной Ники набирается вода, вошла в его спальню. Сын с мрачным видом сидел на кровати. Она присела рядом:

– У папы был тяжелый день, Тигренок.

– Он обещал, что мы сегодня поиграем в железную дорогу.

– Ты же видишь, мы уходим в гости.

– Он накричал на меня. Я не сделал ничего плохого.

Ники начал плакать, Сэм прижала его к себе и предложила:

– Хочешь, я с тобой поиграю в железную дорогу, пока папа одевается?

– Нет, – зарыдал он. – Ее сперва нужно собрать. Только папа это умеет.

Вошла Хелен:

– Ванна готова, Ники.

– Прими ванну, Тигренок, а я тебе перед уходом расскажу сказку.

Он поднялся – лицо мокрое от слез, огорченное – и медленно поплелся в ванную. Сэм прошла в гостиную, села на диван перед телевизором. Ее трясло от едва сдерживаемого гнева, и в то же время она пребывала в смятении. Такого Ричарда она еще не видела, перед ней словно бы предстал какой-то совершенно незнакомый человек, и Сэм не знала, как с ним себя вести. Не исключено, что это не ей, а Ричарду нужно было проконсультироваться с Бамфордом О’Коннеллом. А может, просто на бирже сегодня выдался плохой день. Муж порой становился раздражительным, когда дела на бирже шли плохо, правда не до такой степени. Она принялась читать статью.