Провидица

– Просто Ричард… – Она помедлила… – Мы и сами не знаем точно. Ричард считает, что, вероятно, случайно забыл убрать ружье. Обычно он держит его наверху, под замком, а патроны кладет на шкаф, чтобы Ники не достал.

Бамфорд кивнул:

– Значит, Ричард, все-таки мог его не убрать?

– Это не исключено, но маловероятно. Мальчик сказал, что ружье стояло у стены.

О’Коннелл подался вперед:

– Понимаешь, Сэм, вполне возможно, что этот сон что-то говорил тебе, но вовсе не то, что ты думаешь. Давай рассмотрим такой вариант: ты пожертвовала карьерой ради Ники, а поскольку роды были трудными, ты не можешь больше иметь детей. Может быть, ты злишься на Ники. Может быть, в глубине подсознания ты считаешь, что, не будь сына…

Сэм на мгновение лишилась дара речи и уставилась на Бамфорда, чувствуя, как в ней закипает злость.

– Ты хочешь сказать, что это я во всем виновата? Что это я дала ему ружье?

– Успокойся, Сэм. Лично я ни на секунду не сомневаюсь, что ты ничего подобного не чувствуешь. Просто хотел показать тебе возможные варианты, те области подсознания, которые будет исследовать психоаналитик, пытаясь нащупать истинную причину этого сна. Мне понятно, что у тебя есть проблемы, которые необходимо решать. Рассматривая свои сны как предзнаменования, ты игнорируешь их истинный смысл, так сказать, засовываешь их под ковер. Тебе гораздо проще считать их предзнаменованиями, чем заглянуть в лицо действительности.

– А тебе не кажется, что ты пытаешься проигнорировать проблему, ловко прикрываясь фрейдистскими объяснениями? – холодно поинтересовалась Сэм.

– Я не пытаюсь ничего игнорировать. Но ты должна понять, что́ на самом деле говорят тебе твои сны. – Бамфорд аккуратно положил позолоченную авторучку на стол, так, чтобы она не укатилась. – Вся наша жизнь – постоянное балансирование между здравомыслием и сумасшествием. Большинство людей справляются с этим. Мы контролируем свои эмоции, когда бодрствуем, однако ночью они прорываются в наши сны: ревность, боль, неудачи, скорбь, злость, тайные желания и… прошлое. В первую очередь – прошлое. – Он понял наконец, что авторучка отвлекает Сэм, и убрал ее в ящик. – Папа делает всякие вещи с мамой, и я тоже хочу, но если он меня поймает, то отрежет мне яички… Или в твоем случае: у папочки здоровенная пипка, а у меня всего лишь маленький бугорок, поэтому он главнее… Ну, ты понимаешь? Первосцена[8] и всякое такое.

Сэм едва заметно улыбнулась.

– Сон о том, как ты спускалась в метро… Ты очень хорошо его изложила. У тебя получился вполне связный рассказ. Я легко прослеживаю сюжет, но… – Бамфорд поднял руки. – Но разобраться в нем не могу. Понимаешь, этот сон, вероятно, наполнен какими-то твоими личными символами. – Он помолчал, неожиданно посмотрел на нее смущенным взглядом. Заерзал на стуле, потом подался вперед, упер локти в столешницу, а подбородок – в ладони.

– Сэм, – мягко сказал Бамфорд, – можно я задам тебе нескромный вопрос? Если не хочешь, можешь не отвечать.

– Да… конечно спрашивай.

– Мне показалось за обедом, что у вас с Ричардом очень напряженные отношения.

Ее щеки покрылись румянцем.

– Между вами все в порядке?

«Жажда пениса. Ну конечно. Вот что выбило меня из колеи. Вот почему я стала видеть эти сумасшедшие сны. Ясное дело, а как же иначе!»

Бамфорд откинулся на спинку стула, не отрывая от нее глаз.

– Я думаю, тебе гораздо легче будет говорить о таких вещах с незнакомым человеком. Хочешь, могу порекомендовать тебе прекрасного специалиста из больницы Гая и Святого Томаса? Он очень деликатный человек и поможет разобраться с твоими проблемами.

– Не знаю.

– Если сны отравляют тебе жизнь, то стоит попробовать этот вариант. Впрочем, они могут прекратиться сами по себе.

– Сами они точно не прекратятся, – заявила Сэм.

– Почему ты так думаешь?

– Не знаю. Просто чувствую.

– Так хочешь, я порекомендую тебе хорошего специалиста?

– Я ничего не имею против психоанализа, Бамфорд. Но в данном случае он не поможет. Я знаю, что получаю предупреждения. Я могла бы спасти жизни всех этих людей.

– Забудь о предупреждениях, Сэм. Не заморачивайся всякой чепухой.

Она почувствовала вспышку злости.

– Ничего себе чепуха! Да пуля могла попасть в Ники, в любого из детей. А я могла это предотвратить.

Он мягко покачал головой, что разозлило ее еще сильнее.

– Что бы ты ни решила, Сэм, позволь мне дать тебе один совет. Держись подальше от шарлатанов. Все происходит вот здесь. – Он постучал себя по виску. – Что говорят другие, не имеет значения. Я это знаю. Все врачи это знают.

– Боже мой, до чего же ты самоуверенный тип, – не выдержала Сэм.

Бамфорд никак на это не отреагировал. Наступило долгое молчание, он продолжал внимательно смотреть на Сэм, а она чувствовала, что заливается краской. Она жалела, что не сдержалась: мало того что отняла у человека столько времени, так еще и оскорбила его. Но О’Коннелл не обиделся.