Провидец Энгельгардт

«Если, с одной стороны, возьмем дурачка, который не может нарубить дров, а с другой – отличного мужика-хозяина, у которого всякое дело спорится, который может загадывать работу на огромную артель, то между этими двумя крайностями существует бесчисленное множество степеней. Если, с одной стороны, полные дурачки редки, то немногим менее редки и особенно замечательные хозяева. Преобладают средние люди, и в числе их наибольший контингент составляют люди, механически выучившиеся, вследствие постоянного упражнения с малолетства, более или менее хорошо работать, неспособные единично вести самостоятельное хозяйство, а способные работать только под чужим загадом, под чужим руководством… Положительно можно сказать, что деревня и общинное владение землёй спасают многих малоспособных к хозяйству от окончательного разорения… Если крестьяне не перейдут к артельному хозяйству и будут хозяйничать каждый двор в одиночку, то и при обилии земли между земледельцами-крестьянами будут и безземельные, и батраки». А Энгельгардт хорошо понимал, что может произойти для страны из-за такого расслоения вчера ещё единого крестьянского общества, какими кровавыми делами это может обернуться. Он нашел и опровержение широко распространённого мнения, будто только при единоличном хозяйствовании дело родителей будут продолжать их дети:

«Человеку так свойственно желать, чтобы дело рук его продолжалось, жалко подумать, что всё должно разрушиться после его смерти… А между тем, перейди моё хозяйство в руки общины, артельно, сообща ведущей хозяйство, оно продолжало бы процветать и развиваться… И посмотрите, где у нас сохраняется хороший скот, – в монастырях, только в монастырях, где ведется общинное хозяйство».

Энгельгардт, когда писал эти строки, с грустью думал о том, что и его дети не станут продолжателями дела отца.

И вот здесь-то, в деле становления спасительного для страны артельного хозяйствования, и могла бы, считал Энгельгардт, сыграть решающую роль действительно болеющая за Россию часть интеллигенции; образцом для неё могла бы стать «союзная» деревня, которую он назвал «Счастливым Уголком»:

Однако, чтобы сыграть эту роль, таким интеллигентам нужно было совершить подлинный жизненный подвиг: «Но для этого нужно уметь работать, нужно уметь работать так, как умеет работать земледелец-мужик… чтобы хозяин-мужик согласился нанять тебя в батраки и дал бы ту же цену, какую он дает батраку из мужиков… Несут же – должны нести – интеллигентные люди солдатскую службу наравне с мужиком… при добром желании сделаться земледельцем, при неустанной работе здоровый, сильный, ловкий, неглупый человек из интеллигентного класса может в два года приобрести качество среднего работника из мужиков».