Проучить мажора

Кажется, ее вопрос адресован вовсе не мне. В Зайцевой чувствуется некий раздрай, будто одна ее часть жаждет мне отдаться, а другая нервно дергается из-за возможных последствий. Мне знакомы подобные девчачьи терзания, но, если честно, у всех у них один итог — моя постель. В нашем с Машкой случае, конечно, не моя, а, скорее, ее, но суть от этого не меняется.

— Ты не будешь об этом жалеть, — цепляю ее подбородок, вынуждая посмотреть прямо мне в глаза. — Обещаю.

Девчонка несколько раз хлопает ресницами, как бы обдумывая мои слова, а затем, коротко кивнув, первая прижимается ко мне губами.

Значит, решилась. Значит, поверила.

Глава 45. Откуда не ждали.

Маша

Мы целуемся долго и самозабвенно. С бешеным энтузиазмом и безудержной экспрессией. У меня даже создается ощущение, что мы вот-вот съедим друг друга, ведь между нами столько химии, столько электричества… Боже, никогда ничего подобного не вытворяла!

А все из-за того, что губы Толмацкого — это смесь сахара и волшебства. Они пробуждают во мне самые низменные желания и вместе с этим возносят к небесам. Вынуждают трепыхаться, дрожать и сдавленным шепотом умолять о продолжении. Сводят с ума, обезоруживают, превращают кровь в кипящую лаву.

Но, несмотря на явное помешательство на губах Стаса, где-то в глубине сознания зреет мысль, что мы в доме не одни. В соседней комнате наверняка рубится в комп мой братец, а на кухне чаевничают родители. Мы не можем поддаться соблазну здесь и сейчас. Это слишком рискованно и неправильно…

— Стас… Стас, подожди! — пыхчу я, когда его ладонь подныривает под подол моего платья. — Ты же понимаешь, что в доме стены картонные?

— Чего? — нехотя разлепив веки, парень глядит на меня так, будто я с ним на китайском изъясняюсь.

— Нас услышат, — смущенно лепечу я, натягивая ткань обратно на свой оголившийся зад. — Да и я пока не готова…

Не подумайте, что я какая-нибудь ханжа, но правило пяти свидании никто не отменял! За последние дни мы со Стасом, конечно, здорово сблизились, однако мне нужно время, чтобы разобраться в собственных мыслях и чувствах. А то сейчас в голове сплошная сумятица.

— Ладно, понял, — выдыхает он, откидываясь обратно на спину, и тут же принимается нервно покачивать ногой.

Понять-то, может, и понял, но по лицу вижу, что недоволен. Мужчины в принципе крайне чувствительны к отказам, а Толмацкий, походу, вообще впервые в жизни «нет» услышал. От того-то и бесится.

— Ты мне тоже нравишься, — решаю, что дальше тянуть с ответным признанием не стоит. — Ты оказался таким смелым и решительным, что мне теперь вдвойне стыдно за свои проступки перед тобой. Прости меня, Стас. Правда прости. Я понимаю, что этими пустыми словами ничего не изменишь, но…

— Для меня это не пустые слова, — перебивает Толмацкий, и его лицо вновь проясняется улыбкой. — Они очень много для меня значат. И я уже давно тебя простил, Маш.

Несколько секунд мы безмолвно смотрим друг на друга, и я прямо чувствую, как на сердце становится легче. Да, у меня по-прежнему куча неразрешенных проблем, но груз вины давит уже не так сильно. Как ни крути, а прощение все-таки — великая вещь. Благодаря нему даже дышится свободнее.

— Ну раз развлекаться не будем, давай хоть вздремнем, а? — широко зевнув, предлагает парень. — А то меня кроет не по-детски. Ни черта не выспался.

— Ты спи, а я чуть-чуть полежу и пойду, — отвечаю я. — Мне кое-что сделать надо.

— Надеюсь, «кое-что» — это не очередная афера, из которой мне придется тебя спасать? — с подозрением спрашивает Стас.

— Нет, с криминалом я завязала, — усмехаюсь я. — Не переживай.

— Смотри мне, — он шутливо грозит пальцем, а затем, взбив подушку, укладывается поудобнее.

На то, чтобы провалиться в сон, парню требуется каких-то несколько минут. Поначалу он осоловело хлопает ресницами, изредка поглядывая на меня, а затем его веки окончательно смыкаются. Дыхание выравнивается, делается глубоким и спокойным, а тело полностью расслабляется.

Какое-то время я с затаенной радостью любуюсь его совершенным профилем, а потом, сама того не замечая, тоже погружаюсь в дремоту. Поначалу поверхностную, но постепенно наполняющуюся сновидениями и красками.

* * *

Резкий стук в дверь заставляет вздрогнуть и от неожиданности подпрыгнуть на месте. В первые секунды пробуждения я с трудом осознаю, где я, сколько я проспала, и самое главное — кто это обвивает меня руками, тесно прижавшись со спины.

— Манюнь, открой, мне поговорить нужно, — раздается жалобный голос Ленки, мгновенно возвращающий меня к реальности.

Тру веки и, приподнявшись на локте, оборачиваюсь на Стаса. Парень выглядит помятым и ничего не понимающим. Видимо, тоже только что проснулся и никак не может въехать в происходящее.

— Я знаю, ты злишься, но это правда важно! — не унимается Онегина, продолжая постукивать по дереву. — Ну пожалуйста!

— Ленка пришла, — зачем-то сообщаю Стасу шепотом, хотя он, наверное, и сам догадался.

— Впустишь? — так же шепотом интересуется он, поправляя слегка задравшуюся футболку.

— А у меня есть выбор? — закатив глаза, слезаю с кровати.