Процент соответствия

– Верю. Может, и от тебя, – серьезно покосилась на него Ригла. – Кто первый до водопада? – и умчалась, оставив Алима в облаке пузырей и бурлящей среды.

...Громкий всплеск и резкая боль в кисти правой рук-ки. Икша выронила камень и бросилась из канала.

– Что случилось? – встревожился Орчак.

– Не смогла увернуться, – Икша, морщась от боли, осмотрела кисть. Верхний палец болтался на лоскутке кожи. Острыми зубами она перекусила этот лоскуток и выплюнула палец. – Рыбки-ракушки, больно-то как!

– Дай, я помогу, – выплыла вперед Иранья, и, не дожидаясь разрешения, слилась через верхнее нервное пятно.

– Ты врач?

– Целительница я. Врачи тебе сейчас не помогут. Инструментов у них нет. Ты раскройся, пусти меня, я возьму твою боль.

Икша закрыла глаза. Гримаса медленно сошла с ее лица. Кровотечение ослабло, и вскоре прекратилось.

– Ну вот и славно, – промолвила Иранья. – Ты рук-ку побереги, отдохни от работы недели две. А вернемся – врачи тебе новый палец вырастят.

– Вернемся – четырехпалые кисти врачам закажу, – решила Икша. – Что за дела, одного пальца лишилась, и уже рук-ка не рук-ка. Алим, теперь тебе придется провоцировать оползни. Ты уже спускал оползень, на сегодня самый опытный в этом деле.

Опустившись ко дну, она разыскала свой палец, сунула в рот и, не жуя, проглотила.

– Все покинули канал! – скомандовал Алим. Оставалось прорыть всего пять-шесть метров – и все, свобода. В канале уже ощущалось слабое течение. Среда фильтровалась сквозь камни. Икша говорила, что это хорошо – среда должна заполнить старое русло реки. Даже когда канал будет готов, нужно выждать неделю-другую, чтоб русло заполнилось и очистилось от мути. Но левая стенка метрах в пяти от конца канала Алиму давно не нравилась. Намечался очередной оползень.

Легкое течение уносило муть, и это было замечательно. Выждав пару минут, Алим хлопнул Орчака по спине и отправился в канал. Выбил один опасный камень, вывернул второй... Оползень медлил. Проплыл, приглядываясь, вдоль стенки туда-сюда, взялся за третий – и услышал за спиной рокот. Ударил хвостом, уходя из-под обвала – и с трудом успел затормозить, уткнувшись в конец канала. За спиной шелестел оползень.

– Кажется, я живой! – отметил Алим. Высунул голову из среды и осмотрел результат своей работы. – И кажется, я остался без обеда...

Оползень надежно перекрыл канал, оставив Алиму бассейн метров шесть длиной, два с половиной шириной и чуть больше метра в самом глубоком месте.

– Э-э, да тут на три дня работы, – оценил Алим, внимательно осмотрев завал.

Маленький камешек, булькнув, вошел в среду позади него. Алим уперся хвостом в дно и, перебирая рук-ками по скале правого берега, принял вертикальное положение. С той стороны завала кто-то тоже выполнял упражнение «стойка на хвосте». Кто – не понять. Как ни щурься, а глаза хорошо видят только в среде. Алим помахал рук-кой, тот помахал в ответ и скрылся. Алим с облегчением погрузился в среду и отдышался.

В общем-то, даже лучше, что я остался с этой стороны, – решил он. – будем раскапывать завал с двух сторон – быстрей управимся.

Камни, один за другим, полетели на берег. Работа привычная. Вот только что-то не так... Алим огляделся. Вроде, глубже было... Точно, глубже!

– Да что же это делается! – взвыл он и с лихорадочной поспешностью принялся разгребать камни, роя узкую – только бы протиснуться – канавку. Но через четверть часа пришлось отступить. Среда уходила, фильтровалась в грунт и его канавка мелела.

– Усохну ведь! Засну на веки вечные как Елуга, – причитал, мечась по мелеющей луже Алим. – Икша с Корпеном меня потом съедят...

Эта мысль принесла успокоение. Смерть не будет напрасной. Своей смертью он поможет товарищам. Алим представил, как Икша влечет его тело к водопаду, как за ней печальной процессией движутся остальные хищники. Как половину его тела съедают сегодня, а половину оставляют на завтра, как благодарен ему Корпен за последний подарок... Но почему-то умирать все равно не хотелось. А если Ригла не позволит его есть?

И тут в голову пришла новая мысль. Алим со всех сторон рассмотрел ее. Собственно, ведь он ничего не теряет. Спина скоро из среды высунется. Так почему бы не рискнуть?

В самом глубоком месте оставалось всего полметра среды. Алим принялся активно вентилировать жабры. Когда закружилась голова, выпластал рук-ки из обтекателей, плотно сжал рот, прижал жаберные крышки и пошел на штурм суши.

Рук-ки вперед, приподняться, перетащить тело. Больно. По камням-то... Рук-ки вперед, выгнуться, черт с ним, с хвостовым плавником. Не до красоты. Рук-ки вперед. Склон какой крутой... Не отступать! На вторую попытку сил не хватит...

Алим надежно уперся рук-ками в камни и дернулся всем телом, забросив хвост на скалу правого берега. Выгнулся, перебирая рук-ками, весь выбрался на скалу, осмотрелся, развернулся и покатился по камням, мыча от боли и ссадин. В голове мутилось. Перед глазами поплыли радужные круги. Алим скорректировал курс, еще дважды перекувырнулся, оказался на самом краю скалы – и рухнул с полутора метров на друзей, разбирающих завал.