Процент соответствия

– Икша меня морально уничтожит, – огорчился он, разглядывая сквозь облака мути последствия содеянного. Оползень почти перекрыл проход. Муть сносило слабым течением в дальний конец канала. – Здесь два дня расчищать.

Схватив камень, он сильно и зло толкнул его к началу канала. Рук-ка вышла из среды, камень исчез из виду, но секунду спустя вернулся в среду на несколько метров дальше. С плеском и в облаке мелких пузырьков.

– Ничего себе! – изумился Алим и повторил эксперимент. На этот раз камень улетел еще дальше. Еще десяток камней последовали за первым, прежде, чем юноша сумел сформулировать идею открытия. – Ну да! Это же очевидно! Среда тормозит поступательное движение. А над средой торможения нет. Камень движется свободно.

Но Алим не был бы широкомыслящим, если б на этом остановился. Следующий камень, брошенный сильной рук-кой, поднялся метров на пять и упал на плоскую каменистую площадку, образующую правый берег. И он остался там, не вернулся в среду.

– Вау! – взвыл Алим и принялся швырять камни на берег то правой, то левой рук-кой. – Да я так один десятерых заменю.

Утренняя смена застала вялого, смертельно уставшего Алима за работой.

– Смотрите новую методику, – пробормотал он, поднял со дна небольшой камень, лег на бок, приподняв рук-ку над средой. Когда вернул рук-ку в среду, камня в ней не было.

– Ловкий фокус, – оценил Ольян. – Так в чем фишка? Где камень?

– Камень на берегу. Ах, вы же не видели... – язык его заплетался. – поднимите головы над средой и смотрите.

Черный камень описал дугу и скрылся за кромкой скалы.

– А назад не вернется? – спросил кто-то.

– Толкать надо сильнее, тогда не вернется.

В этот день впервые за последние два месяца возобновили традицию выбора лучшего экстремальщика дня. Алим чуть не проспал церемонию. Впрочем, этому никто не удивился.

Скорость проходки канала значительно увеличилась. Пройдено около двадцати пяти метров, осталось десять, от силы – пятнадцать. Причем, рыть нужно не глубже двух метров – против четырех в самом тяжелом месте. Настроение группы поднималось с каждым днем. Вновь на лицах появились улыбки, вновь Ольян сочинял о каждом дурацкие и ехидные стишки, но почему-то на него никто не обижался. Вновь Ригла стала насмешливой и колючей. От нее доставалось всем, кроме Алима. Мужа она уважала. Над их смешанным браком никто не смеялся. Наоборот, все относились к нему бережно и трепетно. Честно говоря, Алим не понимал причин изменения психологического климата в группе. Ведь качество среды ухудшалось, болячки и ссадины заживали все медленнее. Понос и расстройство желудка стали всеобщей напастью. Но никому, казалось, нет до этого дела. Все чаще шли разговоры о будущем, о том, кто чем займется после возвращения. Или, наоборот, о прошлом. Корпен читал лекции по истории, а потом начинались споры.

– ...За последние шесть тысяч лет тенденции развития нашей цивилизации ничуть не изменились. За прорывом в какой-нибудь отрасли следует почти линейный участок развития – освоение новых возможностей. Когда возможности исчерпаны и освоены, и многие уже думают, что наступил застой, следует прорыв в новой отрасли знания.

– А сейчас что? Прорыв или застой? – подал голос кто-то из слушателей.

– Триста лет назад произошел очередной прорыв, сравниться с которым может только программа поднятия многих видов до разумного состояния девять тысяч лет назад, освоение методики продления жизни шесть тысяч лет назад и ограничение рождаемости после освоения всех доступных территорий. Я имею в виду рук-ки! – Корпен выпростал из обтекателей рук-ки и продемонстрировал внушительные бицепсы. – Должен признаться, я даже не понимал до недавнего времени всей полезности и функциональности этих органов. Отчасти это объясняется неотработанностью конструкции. Как вы знаете, все еще ведутся споры насчет количества пальцев. В первых моделях было два пальца. Сейчас у большинства из вас – три. Молодежь носит четыре пальца, а некоторые заказывают даже кисть с пятью пальцами. Как показал наш опыт – и это будет внесено в анналы – на ладони и на подушечках пальцев чешуя не нужна. Но это все мелкие конструктивные особенности. А посмотрите, насколько чужда организму сама форма рук-ки. – Для убедительности Корпен несколько раз согнул ру-ку в локте. – Видите? Где плавность линий и изгибов? Где обтекаемость? Где гибкость щупальца алмара? Твердая, негибкая кость. Сразу видна чужеродность нового органа. Локоть! Он делит рук-ку пополам. Вслушайтесь в название. Рук – ка! Слышите? Природа не могла додуматься до подобного органа. Только созидательная мощь интеллекта способна на такое!

– Он до бесконечности распинаться будет, – зашептала Ригла. – Сбежим?

Незаметно отработав назад, Алим с Риглой выбрались из рядов слушателей и отправились на прогулку к водопаду.

– Созидательная мощь интеллекта! – насмешливо пускала пузырьки Ригла. – Вот от кого ты таких слов набрался...

– Сразу – я набрался. Может, это Корпен от меня набрался, – слабо защищался Алим.