Процент соответствия

Атран представил, как она поворачивает к нему лицо, а лоб ее покрыт возбуждающе-прекрасными жемчужными бугорками. И эти бугорки говорят, что она – его женщина. Может, не на всю жизнь, но ближайшие два-три месяца она – его. Послушная и ласковая. Хочется прикоснуться губами к этим бугоркам, ощутить их твердость и упругость. За этими мыслями Атран задремал. Ардина ускользала от него, он догонял, она вновь ускользала, близкая и желанная. Но вот, в очередной раз она не рванулась вперед, а замерла, поджидая юношу, и они слились. Не так, как сливаются с кулом или шалотом, не так, как сливаются с другом, а как делают только влюбленные – спина к спине или грудь в грудь... Атран чуть напрягал и расслаблял присоску, заигрывая и чувствуя ответное заигрывание девушки, и так они помчались вперед, не глядя, куда, завивая свой путь немыслимой спиралью и наслаждаясь головокружением. Упругий поток пьянил, раздувал жабры...

Холодный, упругий поток раздувал жабры. Атран вздрогнул и проснулся. Вечерело. Кул все также ровно и мощно двигался вперед. Но контакта с ним не ощущалось. Видимо, расслабив присоску, Атран сполз под давлением потока к хвосту.

Это даже хорошо, – подумал юноша. – Эротические сны – они не то, чем следует делиться с окружающими.

– Где мы?

– Только что прошли Размыв. Через пару часов будем на месте.

И замолчал.

Неведомо как, но Бала почуяла их задолго до прибытия. И бросилась навстречу, радостная как малек. Задремавшего на верхнем нервном пятне рулевого просто снесло потоком под удар хвоста. И он, оглушенный, долго вертелся на месте, ничего не понимая. А Бала налетела на Атрана, радостно ткнулась рылом (отчего тот слетел с кула и перевернулся вверх брюхом), описала стремительный круг, взбрыкивая и извиваясь словно молодой шалот. Потерлась шершавым боком и замерла, подставляя верхнее пятно. Атран спешно присосался. Он был изрядно напуган, а на пятне – самое безопасное место.

– «Я нашла! Я нашла, я нашла янашлаянашла!» – ударил в сознание поток образов чистой, детской радости. Атран успокоился, открыл душу и дал хищнице порезвиться – спустить энергию.

И уже через секунду пожалел об этом. Потому что кула свечкой пошла вверх, пробила поверхность и вылетела из среды. А поднявшись на высоту своего роста, тяжело рухнула обратно.

– «Я рада, я рада, я радаярадаярада!»

– Полегче, милая!

Болел ободранный бок, о который кула ласково потерлась накануне, и это мешало сосредоточиться.

...Она на самом деле неуправляема. Стабильно подчиняется только мне. Значит, на бойню. Так правильно. Это разумно. Поступать нужно разумно.

В чем же дело? Почему не исчезает перед внутренним взором клюв алмара и широко раскрытые глаза перекушенной пополам Мбалы? И ощущение, что забыл какую-то очень важную деталь.

Кула смущенно притихла, не желая беспокоить хозяина. Мысли были слишком сложны для нее, но образ уловила.

– «Мбала была хорошая», – попыталась она утешить хозяина.

– Не волнуйся, малышка, будет совсем не больно. Ты просто уснешь.

– Она не будет волноваться, если не будешь ты, – резко произнес Лотвич.

– Далеко еще?

– До бойни? Не больше десяти минут.

Помолчали. Внезапно Лотвич остановил своего кула.

– Дальше двигай без меня. Моему кулу незачем это видеть.

Скоро все кончится, – думал юноша. – Скоро обо всем этом можно будет забыть. Еще полчаса, потом два дня на рейсовом шалоте – и родной хом. Ардина, чудо-инструменты, операции профессора, спокойная жизнь... И новое чувство – боль утраты. Бала опустится на ковер зеленых с синевой водорослей, тысячи стрекательных клеток впрыснут снотворное – и останется только подождать, пока она уснет. Остальное сделают рабочие. Мне нужно только положить ее на ковер.

Вспомнил! Тот образ, который не давал покоя при расставании с кулой. Будто он, Атран, направил ее прямо в клюв алмара.

...Зеленый ковер восхитителен. Слабый аромат привлекал и навевал покой. Хрустально прозрачная среда с привкусом мяты, упругие стебельки мягко колышутся вместе с течением... Это место создано для неги. Здесь приятно отдохнуть, расслабиться. СтОит приказать куле замереть, и она опустится на дно, прямо в нежные объятия ласковых зеленых стебельков, ведь кулы опускаются на дно без движения. Бала ни о чем не догадается, охотники так часто делают, поджидая добычу в засаде... Ей даже понравится, ведь так естественно и приятно отдохнуть минутку в этом чудесном месте...

– Молодая совсем, – придирчиво осмотрел Балу учетчик. – Неужто к нам?

– Патрулируем, – хмуро отозвался Атран и решительно развернул кулу. Вскоре увидел скучающего кула и рядом – поджидавшего его охотника.

– Лотвич, я был неправ. Признаю. Свои ошибки надо исправлять. Если я брошу институт и перейду в отряд охотников, инцидент будет исчерпан. Кула слушается меня беспрекословно.

– Ты не понял, что я вчера говорил, парень. Дело не в тебе, а в ней. Нет ничего страшного в умном животном. Но Кулы не должны сливаться. Бала научит слиянию молодь, и тогда на бойню придется вести десять животных вместо одного.

– Но я не могу отправить ее на смерть!

– Все-таки это произошло... Ну да, все симптомы налицо.