Процедура: исполнение смертных приговоров в 1920-1930-х годах

В феврале 1939 г. под судом трибунала оказались работники внутренней тюрьмы УНКВД по Харьковской области: начальник тюрьмы В. П. Кашин, помощники коменданта П. С. Таран и П. П. То- пунов, надзиратели И. П. Рудь, С. А. Руденко и Г. П. Пушкарёв. Су­дом было установлено, что они на протяжении четырёх месяцев в 1937-1938 гг. отбирали деньги у смертников, сопровождая гра­бежи избиениями. Мало того, мародёры выбивали у расстрелян­ных золотые зубы, а различные вещи своих жертв продавали на рынке. Выбор у них был изобильный: в подвале тюрьмы Харьков­ского УНКВД только с 9 августа 1937 по 11 марта 1938 г. были рас­стреляны 6.865 человек. Первоначально Кашин и Руденко были осуждены к высшей мере, но военная коллегия Верховного Суда СССР заменила им расстрел на 10 лет заключения; Таран и Рудь от­делались 5 годами лагерей, Пушкарёв - 2,5 годами исправительных работ, а Топунов - условным наказанием⁸⁷.

В январе 1941 г. военным трибуналом войск НКВД Киевского во­енного округа была осуждена группа работников - исполнителей приговоров - Уманского РО НКВД, которые в конце 1937 г. зани­мались мародёрством. Глава группы палачей С. Абрамович и под­чинённые ему Г. Петров, Л. Щербина, Н. Зудин и другие снимали с осуждённых к расстрелу одежду и отбирали деньги. Абрамович основную часть денег оставлял себе, а остальными делился с рядо­выми исполнителями. Всего у расстрелянных было похищено 42 тыс. руб.⁸⁸

«Применение извращённых методов...»

Откровенный садизм практиковался очень многими расстрель- щиками во всех регионах СССР. Один из бериевских подчинённых К. Савицкий в 1953 г. утверждал: «К тем арестованным, которые давали признательные показания, меры физического воздействия в процессе следствия не применялись. Но при приведении пригово­ров в исполнение их обязательно избивали по указанию Берия, ко­торый говорил: „Прежде чем вести их на тот свет, набейте им мор­ду"». Очевидец расстрелов в Тбилиси эпохи «Большого террора» показал в 1954 г.: «Жуткие сцены разыгрывались непосредственно на месте расстрелов. Кримян, Хазан, Савицкий, Парамонов, Алса- ян, Кобулов... как цепные псы набрасывались на совершенно бес­помощных, связанных верёвками людей, и нещадно избивали их ру­коятками от пистолетов»⁸⁹.

Аналогично вели себя украинские чекисты. Сотрудник Запо­рожского горотдела НКВД УССР Г. Я. Доров-Пионтошко в 1939 г.

поведал о таких преступлениях своего начальства: «Одновременно хочу остановиться на той практике, которая была введена Болди- ным при выполнении приговоров. Болдин и сотрудник Горотдела Гонтаренко перед приведением приговора в исполнение вызывали арестованных и, под видом начала снова их допроса, зверски изби­вали палками и специальной резиной. Это инсценировалось вопро­сами: „Признаешь ли себя виновным?" и били до тех пор, пока осуждённый не заявлял, что он виноват, после чего приводили при­говор в исполнение. При этом всегда присутствовал вахтёр Мащен­ко, мне же часто почти силой приходилось уводить осуждённого, а часто после побоев уносить».

Как отмечает украинский историк В. А. Золотарёв, с исключи­тельной жестокостью издевались над смертниками харьковские чекисты. Следователь П. Т. Павлюк специально обратился к на­чальнику УНКВД по Харьковской области Л. И. Рейхману с прось­бой разрешить избить осуждённого к ВМН «резидента польской разведки» Желиховского с целью «получения показаний о всей его вражеской деятельности». Получив разрешение, Павлюк бил Же­лиховского, пока тот не умер.

Василий Лебедев в 1937-1938 гг. был начальником Особого от­дела УНКВД по Житомирской области УССР, пытал арестованных, участвовал в массовых расстрелах, избиениями вымогал у осуж- дённыхкВМН показания на невинных людей. Известно, что тамош­ние чекисты одну 67-летнюю женщину забили в гараже лопатой. В 1940 г. его исключили из партии за, в том числе, «применение из­вращённых методов при приведении приговоров в исполнение» и осудили на пятьлет. Но уже в 1941 г. В. Е. Лебедев был освобож­дён из заключения в связи с отменой приговора военной коллегией Верхсуда СССР⁹⁰.