Процедура: исполнение смертных приговоров в 1920-1930-х годах

ЧК изначально была не только карательной, но и мародёрской организацией. В августе 1919 г. ВЧК издала приказ о том, что вещи расстрелянных концентрируются у видного чекиста А. Я. Беленько­го - начальника охраны Ленина - и распределяются по указанию Президиума ВЧК. Награбленное шло, в первую очередь, начальст­ву. Сам Ленин получил отхозотдела Московской ЧК счёт за получен­ные костюм, сапоги, подтяжки, пояс - всего на 1.417 руб. 75 коп. У Петрочека «был свой счёт в Нарбанке, на который поступали кон­фискованные у осуждённых деньги и выручка за продажу их имуще­ства; рядовые чекисты не брезговали торговать одеждой и обувью казнённых и, случалось, предлагали выкупить всё это их родственни­кам». По словам академика В. И. Вернадского, «чиновники чрезвы­чайки производят впечатление низменной среды - разговоры о на­живе, идёт оценка вещей, точно в лавке старьёвщика»⁸³.

После расстрелянных в 1937-1938 гг. осталось много одежды, которую постоянно пытались расхитить (например, в Якутии); в То­больске и Куйбышеве (бывшем Каинске) её в 1938 г. по приказам начальства сжигали, но далеко не всю: чекисты присваивали себе костюмы, дохи, шапки, а упоминавшийся выше «врач» С. К. Иванов не побрезговал и пимами.

Ограбление расстрелянных стало устойчивой традицией со вре­мён гражданской войны: А. И. Мосолова, зампреда Омской губче- ка, в 1921 г. губком РКП(б) исключил из партии (ненадолго) имен­но за самовольное распределение вещей расстрелянных среди подчинённых и красноармейцев. В 1939 г. бывший начальник осо­бой инспекции новосибирской облмилиции И. Г. Чуканов свиде­тельствовал, что начальником управления НКВД И. А. Мальцевым «поощрялось мародёрство, он не принимал никаких мер к тем, кто снимал ценности с арестованных, приговорённых к В М Н ».

Подтверждая эти слова Чуканова, оперуполномоченный угро­зыска Куйбышевского райотдела УНКВД по Новосибирской облас­ти Михаил Качан показывал: «При исполнении приговоров изыма­лись деньги, которые затем тратились на попойки. Однажды мы нашли мало денег, так Малышев сказал, что сегодня были бедня­ки. Эти деньги никуда не сдавались... У одних китайцев были изъя­ты деньги 500 рублей, а затем их не нашли». Доставались каинским душителям и золотые вещи°⁴.

На Алтае было то же самое: помощник начальника алтайского управления НКВД Г. Л. Биримбаум и начальник оперотдела В. Ф. Лешин в 1938 г. присваивали деньги, отобранные у аресто­ванных. Биримбаума осудили за массовые нарушения законности, а Лешин, который исправно участвовал в расстрелах, получил все­го лишь строгий выговор за систематическое пьянство и халатность, благополучно продолжая работу в НКВД и в 40-е гг. Точно так же присваивали деньги и ценности своих жертв расстрельные команды УН КВД по Ульяновской области. Магаданскому начальнику УН КВД по Дальстрою В. М. Сперанскому в числе разнообразных уголов­ных обвинений вменялась и трата 80 тыс. рублей, изъятыху аресто­ванных, большая часть которых была отправлена на расстрел⁸⁵.

Повсеместно грабили осуждённых чекисты Украины. Бывший старший вахтёр Запорожского горотдела УНКВД по Днепропет­ровской области Г. Я. Доров-Пионтошко 22 мая 1939 г. показал сле­дующее: «С началом первой операции по кулачеству бывший тогда зам. нач. горотдела в Запорожье Янкович отдал распоряжение мне снимать со всех расстрелянных верхнюю одежду и костюмы.

Вахтер Сабанский обыскивал трупы, собирал деньги и эти деньги после приговора расходовались на ужин с выпивкой. В этом деле участие принимали Янкович и Рихтер - быв. в то время нач. фельд­связи, а впоследствии нач. АХО Одесского УН КВД.

Когда же начали идти на приговора арестованные без денег (т.к. был введён порядок, что деньги отбирались при аресте), то, по распоряжению Янковича, а впоследствии начальника горотдела [Б. П.] Болдина, с санкции бывшего начальника УНКВД [П. А.] Кор- кина, договорились, что каждому этапируемому с тюрьмы в Го- ротдел выдавалось на руки по 3 рубля, якобы для питания на этапе, но в действительности эти деньги за незначительным исключением никогда на них не расходовались, а под видом приобретения для них продуктов отбирались, приводились приговоры в исполнение, а за­тем с участием Янковича, меня, Мащенко, Савичева, Сабанского, Новикова (работника гаража) устраивалась выпивка и ужин в той же комнате, где приводились приговора. ...Снятая одежда с расстре­лянных шла в кладовую. Разновременно при Янковиче раздавались вещи осужденных Савичеву, Хлебникову (бухгалтеру ГО), мне, Са- банскому и Мащенко. Наибольшее количество отправлялось на квартиру Янковичу... Наглость Янковича доходила до того, что, ког­да расстреляли одного инженера с завода № 29, то присутствую­щий тут же Янкович велел снять с него костюм и пальто и отнести к нему в кабинет, что и было сделано»⁸⁶.