Против ветра, мимо облаков

— Ошибка, которую делают многие люди нашего возраста, мы живем в реальном мире и не понимаем того, что рядом с нами огромный виртуальный мир. И многие люди живут в двух измерениях. Ты знаешь, что такое информационная война? А вот доктор Геббельс знал, и он сейчас смотрит на наш Интернет и от тоски грызет кромку котла, представляя, что бы он сделал, будь у него такой ресурс. А ведь это он изобрел принцип: взять ложку правды, смешать с бочкой лжи — и люди поверят. Информационные войны ведутся постоянно. Вот вам нужно что-то скверное оправдать — например, вы хотите истребить всех голубей. Если вы с ходу станете ходить и убивать их, граждане примутся возмущаться и, скорее всего, сдадут вас в полицию, а то и просто морду набьют. Но если, например, создать несколько сотен аккаунтов в Интернете и на разных интернет-форумах, в социальных сетях, на новостных ресурсах каждый день размещать информацию, согласно которой голуби — распространители инфекций, голуби — убийцы более мелких птиц, например, снегирей, голуби — агенты Госдепа, голуби убили младенца, голуби попали в двигатель самолета, и он потерпел крушение, — то очень скоро граждане толпами побегут убивать голубей, потому что никто не станет проверять правдивость информации. И тех одиночек, которые будут говорить им: ребята, это неправда, голуби не поступают так, это не в их повадках, голуби — городские попрошайки, а снегири не живут в городах, и голуби не летают так высоко, чтобы попасть в двигатель самолета, — так вот горстку этих граждан сначала обсмеют как дураков и невежд, ведь полно информации о преступной сущности голубей, это же все знают! А потом вообще объявят врагами и сдадут в полицию, а то и побьют. Понимаете, как это работает? И чем более скверное дело замышляется, тем длительнее информационная война, которая как раз и опасна тем, что ведется словно исподволь, но капля точит камень, и манипулировать людьми стало очень легко. Ну а тут все было проще: за считаные недели волна ненависти накрыла Викторию и утопила ее. И Назаров отследил того, кто это начал, а я вычислил все его аккаунты в Интернете. Некто Морган, который зарегистрировал сто сорок семь аккаунтов в разных соцсетях и на форумах. И этот Морган — Дмитрий Зайковский, ребята.

— Ну и дела! — Реутов думал, что после сообщения Павла об инцесте его уже ничто не удивит. — Ты это установил совершенно точно?

— Абсолютно точно, клянусь здоровьем своего кота. И, возвращаясь к теме нашего разговора: мы имеем дело с различными гранями личности. Той Виктории Станишевской, которая сидела в зале суда, больше нет и никогда не будет. Она умерла, исчезла. Тюрьма вылепила совершенно новую личность — и эта личность вполне могла убить и Дарину, и Зайковского, и кого угодно. И до сих пор может, я думаю, — такое не проходит бесследно. Но она этого не делала.

— Думаешь, она знала о Зайковском?

— Вить, я не знаю. Но вот что странно: вы видели квартиру Зайковского. Это реально дыра, но в баре у него стоял дорогой коньяк, его ноутбук и телефон были украшены яблоком, и всему этому добру четыре года.

— Остатки роскоши?

— Да, так и есть. Четыре года назад у него были деньги на дорогие гаджеты, на элитную выпивку и на хорошую обувь — ну, вы видели обувь в коридоре, тоже не новая, но дорогая, а в шкафу стоят две коробки с совершенно не ношенными туфлями брендовых марок. То есть ему упал хороший куш, так что не только у Виктории был мотив убить Зайковского.

— Тогда почему убили Балицкую — если убили, а Зайковский все эти годы оставался жив? — Реутов постучал по столу пальцами. — Нет, не складывается.

— Возможно, Зайковский не знал нанимателя, такие вещи часто делаются через Интернет. Где-то, скорее всего, есть еще почтовый ящик, который содержит всю его переписку с заказчиком, нужно найти. А тут Вика вышла на свободу, и некто решил устроить ей веселые деньки и слил ее Зайковскому, а тот поиздержался за три года, а может, вычислил заказчика. Ну, заказчик и решил избавиться от ненужного свидетеля, который, возможно, пытался его шантажировать. И это уже преднамеренное убийство, убийца даже нож нашел почти такой, каким убили Дарину.

Бережной понимал, что Павел, возможно, прав — но беда в том, что к делу его умозаключения не пришьешь. Осмеловский на официальном допросе уйдет в отказ, а больше живых свидетелей нет.

— Нужно пригласить Станишевских и поговорить с ними. И с Никитой тоже. Пора официально возобновлять расследование по вновь открывшимся обстоятельствам. — Бережной решился. — Пусть дадут показания. Кстати, а откуда стало известно, что Дарина и Никита пребывали в сексуальной связи?

— К Назарову приходила Ирина Ладыжникова. — Павел развел руками. — Извините, господа, но полиции он не слишком доверяет после случившегося. Ирина сообщила, что видела и слышала нечто, не оставляющее сомнений в факте инцеста.

— Что именно?