Против ветра, мимо облаков

— Огрызается еще! — Павел рассмеялся. — Полуживая валяется — и огрызается! Ну-ну… Но все-таки — почему Осмеловский?

— А почему нет? — Вика презрительно поморщилась. — Один из ведущих актеров, красавец, весьма неглуп в своем роде, и актер хоть и не гениальный, но трудолюбивый и способный.

— А самое главное, им очень просто было манипулировать, — добавил Павел. — Ты использовала его, не столько для того, чтоб утереть нос Назарову, сколько для того, чтобы позлить свою младшую сестру, а может, и не только ее. Ну и смотрелись вы вместе отлично, я признаю. Но зачем нужно было переоформлять на него собственность? Оформила бы на Алену.

— Алена не хотела, ей и деревенского дома за глаза хватило. Они тогда только начали бизнес, взяли кредит, Алена боялась, что если дело вдруг не пойдет, банк оттягает квартиру за ее долги, а она себе этого никогда бы не смогла простить. И даже дом — это только мы говорим, что он был на Алену переоформлен, а на самом деле на ее мать, тетю Лиду. Просто чужим этого знать не надо было. — Вика вздохнула. — Я же, когда поняла, куда оно все клонится, не хотела оставлять ничего, что могли бы отсудить мои родители. А теперь оно уже и не нужно — все это. Что я стану делать со своей городской квартирой? Жить в ней уже никак.

— Он убил свою жену, и бывшую любовницу, и ее мужа. — Павел прошелся по палате, выглянул в окно. — Сам мне рассказывал, размазывая сопли.

— Да? Ну, он мог, конечно, если речь шла о деньгах или карьере. — Вика нажала на кнопку, и кровать приподняла ее в полусидячее положение. — Но мне плевать, честно. Ты собираешься на него заявить?

— Нет, — Павел снова уселся на стул. — Много времени прошло, доказательств нет. Я могу его заставить пойти и явку с повинной написать, но не стану. Обе тетки, по сути, тоже его в полный рост использовали, особо не стесняясь, а в таком деле кто в пищевой цепочке выше, тот и прав. К тому же эти убийства меня не касаются. Ну, убил и убил, так уж получилось. Я философски отношусь к подобным вещам, и справедливость меня тревожит только в случаях, когда я ощущаю необходимость ее восстановить, так что деяния этого парня в отношении его бывших любовниц — только его проблема, ему же с этим жить и умирать.

— Я тоже была его любовницей.

— И если бы он убил тебя — ну, убил, что ж. — Павел скорчил глумливую гримасу. — Но он сделал нечто худшее, он помог тебя подставить, а потом пиарился на этом, получил массу рекламы и прочих ништяков, не говоря уже об имуществе. А это уже затрагивает мое понимание справедливости.

— Тогда зачем ты мне это рассказываешь?

— Я для того тебе это рассказываю, чтобы ты понимала: не все, что я узнаю, я предаю огласке. Многое из того, что становится мне известно, я вообще нигде не свечу, а просто использую как некую иллюстрацию для понимания того или иного гражданина. Вопрос второй: ты ушла из дома, после того как узнала, что у твоих брата и сестры были отношения совершенно не братские? Да или нет?

— Это совершенно не твое дело!

— Считай, что теперь мое. Так как?

— Никак.

— Я так и думал. — Павел вздохнул. — Тогда я расскажу тебе, как я это вижу — на основании фактов и фактиков, которые стали мне известны. Итак: когда тебе было восемнадцать, ты вдруг узнала, что твои брат и сестра спят вместе, и не просто спят. Возможно, ты это случайно увидела. И хуже всего, что родители об этом знали давно, не знала только ты. Думаю, ты попыталась поговорить с родителями, а они отморозились и сделали еще тебя виноватой, да? Ну, я же вижу, что так оно и есть. И ты никому ничего не рассказала, просто уехала в Привольное к бабушке и оттуда каталась в институт и обратно — благо есть прямой автобус и хороший график движения. Твоя карьера на местном телевидении пошла в гору, и в двадцать лет ты получила шанс — собственную программу. А через год рассталась с Назаровым. Он уехал, а за тобой начал ухаживать Осмеловский. Ты как раз была в том возрасте, что ему нравится. И ты решилась — да черт с ним, утру нос Назарову. Но ты не ожидала, что на Осмеловского имели виды и другие дамы, в том числе и твоя сестра. Она, похоже, просто всегда хотела то, что есть у тебя. Ты знаешь, что она и к Назарову подкатывала?

— Даже если так, вряд ли ей что-то там обломилось.

— Да, ничего не обломилось. — Павел пожал плечами. — Но сдается мне, что ты этого не знала. Что ж, проехали. Просто объясни мне, почему ты не наняла нормального адвоката?