Протест прокурора. Документальные рассказы о работе прокуроров

Когда пришло время идти в армию, его направили учиться в сержантскую школу. Кончал ее успешно. Автодело уже знал, к дисциплине приучен, трудолюбив, понятлив. Что еще требуется, чтобы армейская жизнь не казалась такой трудной? Его хвалили, ставили в пример другим. То же было и в части, куда он прибыл, как говорится, для дальнейшего прохождения службы.

Вскоре потребовался хороший водитель для работы в Москве, в воинском учреждении. Отбирали строго, придирчиво. Пожалуй, уверяет сейчас Валерий Павлович, конкурс на юридический факультет в МГУ, где даже среди отслуживших в армии было восемь человек на место, казался ему потом менее трудным, нежели тот, воинский. Он его и выдержал успешнее других потому, что кроме мастерского владения водительской техникой отличался еще прекрасным знанием Москвы, чему придавалось особое значение. Работа в таксопарке столицы сыграла свою роль: Виноградов прошел по всем статьям.

Так он стал шофером машины Маршала Советского Союза, главнокомандующего Ракетными войсками стратегического назначения Н. И. Крылова. Высокоодаренный военачальник, руководивший войсками в крупнейших сражениях и операциях Великой Отечественной войны, Николай Иванович Крылов был добрым и деликатным человеком, требовательным и справедливым, для которого забота о подчиненных уже давно стала жизненной необходимостью. Он относился к Валерию ничуть не хуже, чем к собственному сыну. Сержант пришелся ему по душе — отношением к делу, скромностью, умением читать дорогу, слушать машину, полным отсутствием подобострастия, чем порой отличаются водители начальственного транспорта. Всегда подтянутый, свежий, бодрый, Виноградов исполнял свои нелегкие обязанности без видимого напряжения, с достоинством, соблюдая ту самую дистанцию, которая не возводила между ним и маршалом непреодолимой стены, но в то же время не препятствовала их человеческому сближению и общению. И Николаю Ивановичу это в нем нравилось. Как, впрочем, и его семье.

Главком всячески поощрял его занятия боксом, даже приходил на соревнования, в которых участвовал Виноградов, и болел за него. Когда однажды неведомо каким образом заподозрил, что сержант собирается забросить спорт, строго-настрого запретил ему это. И не просто приказом, а пояснив ему, какими необходимыми достоинствами он обладает, чтобы стать настоящим боксером. Удивительно, но то же самое говорили ему в разное время тренеры, отмечая его быстроту реакции, ловкость, гибкость.

Они много говорили между собой в длительных поездках — маршал и сержант. Так получилось, что, ничего не выпытывая, Николай Иванович узнал о Виноградове почти все: и о его детстве, и о родителях, и о трудном сиротстве, скрашенном материнскими заботами Прасковьи Петровны. Однажды Н. И. Крылов дал Валерию отпуск и велел поехать в Калининскую область поздравить тетку с днем рождения, да просил не забыть чего-нибудь купить для нее. Сам тоже дарил подчиненному подарки — и ко дню рождения, и к праздникам. И не было в этом ни начальственной снисходительности, ни игры в демократичность — просто один человек делает приятное другому.

Валерий Павлович рассказывает обо всем с нескрываемой гордостью. Не с той, которая в устах иного хвастуна выглядит как желание поставить себя рядом с большим человеком, приобщиться к важным событиям. В его словах — сыновняя любовь к человеку, без участия которого он не стал бы тем, кем стал.

Действительно, по мере приближения конца службы Николай Иванович все чаще заводил речь о будущем Валерия. Смущаясь и робея, сержант заметил, что не прочь был бы остаться на сверхсрочную и, если товарищ Маршал Советского Союза окажет ему доверие…

Маршал Советского Союза решительно возразил:

— Послушай меня, Валерий. Я, конечно, тебе доверяю и был бы рад иметь такого водителя. Но ты ведь парень умный, начитанный. Шоферская специальность никуда от тебя не денется. Пока есть время, давай-ка, брат, учись. Хочешь, совет дам? Поступай на юридический факультет. Юстиция — хорошее поприще для таких людей, как ты. Почему? Поясню. Знаешь, что в переводе с латыни значит юстиция? Справедливость. А мне кажется, что в тебе это чувство справедливости есть. Не может не быть, судя по пережитому тобой. Послушайся старшего.

Николай Иванович в полном смысле слова засадил Валерия за учебники — готовиться к вступительным экзаменам. Нередко в пути устраивал ему короткие проверки, следил, чтобы для занятий у сержанта оставалось свободное время. А когда пришел час увольнения из рядов Советской Армии, который совпадал с началом экзаменов в МГУ, подарил Виноградову костюм.

— Ты, Валерий, сдавать в нем ходи, не в армейском. Не надо в форме щеголять, подчеркивая ею права на льготы. Они у тебя, эти права, в документах обозначены. И ничего больше к ним не надо. Ну, ни пуха ни пера! — И, зная, что сержант никогда не решится ответить, как принято в подобных случаях отвечать, сам добавил: — К черту, к черту!.. Не забудь сообщить о результатах. Да, бокс не бросай. Это тебе мой приказ.