Простое море

— Ерунда, — сказал Григорий Ильич. — Про боль души — это все начальство выдумало. Начальству выгодно, когда у подчиненных душа болит. Они тогда дело лучше делают и дисциплину соблюдают.

— Все-таки свое судно... Жалко, — сказал Сергей.

— Ерунда. Сегодня оно ваше, а завтра вы его сдали в Якутии какому-нибудь дикарю, у которого три класса образования на двоих с братом. Он его за месяц в такое превратит, что и вблизи не узнаете...

— Там уже много культурного народу, — возразил Сергей. — Я в прошлом году был на Лене...

— Конечно, принимать будет культурный человек, — сказал Григорий Ильич. — А работать? Работать на нем дикарь будет. Буфетчица убирает вам каюту? — вдруг спросил старпом.

— Да, очень хорошо убирает, — сказал Сергей. — Спасибо.

— Это она на первых порах так, — предупредил его старпом. — Потом раз в неделю тряпкой махнет, вот и вся уборка. Я ее уже изучил. Этакая неприятная девка. Откуда ее только выкопали?

— По-моему, хорошая девушка. — Сергей пожал плечами. — Я ничего неприятного в ней не заметил. И даже миловидная очень...

Григорий Ильич исподлобья, подозрительно взглянул на Сергея.

— Вот-вот... — процедил он сквозь зубы. — Миловидные — они самые стервы бывают. Вы с ней в разговоры-то особенно не вступайте. И не дай вам бог к ней рукой прикоснуться — всем расскажет, что вы ее изнасиловать хотели. У нас уже такое было...

— Не знал, — удивился Сергей. — Значит, правда, что внешность обманчива.

— Еще как обманчива, — подтвердил старпом. — В общем, я вас предупредил.

— Спасибо. Учту... Если ветер станет крепчать, вы меня позовите, пожалуйста, на мостик. И второму попрошу передать то же самое, когда он вас сменит.

— Хорошо, — кивнул Григорий Ильич и спросил: — А что, второй помощник ваш приятель?

— Вместе мореходку кончали.

— Вы ему тоже особенно не доверяйте, — сказал старпом. — Этот парень — себе на уме. Видите, как бегает, старается. На мостике по десять часов торчит, не сходит... Это все не просто так.

Сергей поморщился и пошел вниз. Говорить об Игоре со старпомом ему не хотелось.

8

По длинному и извилистому проливу Югорский Шар «Сахалин» вывел землесос в первое арктическое море — Карское.

— Вот здесь я уже встречал лед в такое время года, — сказал Лавр Семенович, когда Игорь спустился в рубку.

— Лучше лед, чем зыбь.

С северо-востока катились крутые серые волны.

— Да... — протянул Лавр Семенович. — Опять ваш приятель ночь спать не будет. Беспокойный он товарищ.

— Беспокойными мир движется.

— Это верно... А я вот устаю, — капитан присел на диван. — Раньше двое, трое суток на мостике для меня раз плюнуть было. Теперь не то... Годы, молодой человек, годы... — Лавр Семенович вздохнул, снял фуражку, погладил редкие рыжеватые волосы. — Пойду посижу в каюте полчасика. Если что — вы мне свистните в трубу.

— Идите, — кивнул Игорь. — Обстановка пока спокойная. Я вас позову, если что надо будет.

Капитан постоял немного в рубке, вышел на мостик, посмотрел в сторону землесоса и спустился вниз.

Вокруг катились все те же аккуратные серые волны. «Сахалин» легко взбирался на них и так же легко и плавно съезжал в ложбины, едва заметно покачиваясь с носу на корму. У входа в моторное отделение старший механик с мотористом, расстелив на палубе большой кусок ветоши, разбирали на части какой-то замысловатый механизм. Неподалеку от них повариха складывала в алюминиевый бак соленую треску. Боцман и вахтенный Иван Карпов заделывали огон на стальном швартовом тросе. Иван неумело пихал свайку между прядей проволоки, а боцман что-то строго говорил ему и тыкал в трос пальцем.

Игорь вспомнил, с какой радостью Иван тогда в Ленинграде узнал о том, что его приняли на работу в экспедицию. Он не предполагал, что ему придется делать огона на стальных тросах и мелкие, злые проволочки будут прокалывать кожу на руках и потом придется высасывать кровь из ноющих ранок... Игорь увидел, что Иван сунул в рот палец. Он усмехнулся,

В четырнадцатилетнем возрасте впервые ободрал он руку о стальной трос. Пожалуй, на этом судне только капитан да он умеют сделать японский сплесень, завязать американскую удавку, знают, как называется правый якорь, шестой парус на гроте или рог с салом, в который втыкались парусные иглы... Потом мысли по старому, привычному руслу перенеслись в Ленинград, к Ирине. Он тогда дал Куприяну по физиономии. Куприян спросил:

— Ирина будет печатать твой очерк?

Игорь не знал, будет ли она печатать очерк. Он не ходил в редакцию. Женщина на его глазах уехала с кем-то в машине — черт знает что.

— Нет, — ответил Игорь Куприяну. — Не понравился. И вообще я не хочу иметь дела с газетой.

Куприян, делая вид, что ему многое известно, спросил:

— С газетой или с Ириной?

— Это для меня сейчас одно и то же, — сказал Игорь. Хотелось как можно скорее кончить этот разговор, но Куприян был настойчив.

— По-моему, ты смотришь на нее довольно нежно. Не совсем как на редактора. Она, кстати, замужем, так что пофлиртовать с ней очень даже удобно. Не теряй случая.

— Я знаю, что она замужем, — сказал Игорь. — И прекрати, пожалуйста, этот разговор.

Куприян засмеялся, сказал: