Прости мне мои грехи. Книга 2 (СИ)

      На что я рассчитывал? Что Бекка примерно сядет и будет ужинать со мной? Что мы поговорим о прошлом, начнем все заново, постараемся просто поговорить, как нормальные люди?!

      Да чёрта с два.

      Ни я, ни Ребекка, похоже, уже не способны на человеческий разговор.

      Когда мы вместе - мы два зверя, два первобытных человека, бушующая стихия и сама природа - глубокая, дикая и первозданная.

      И разговаривать мы не умеем. Нами правят только наши инстинкты, которые прорываются наружу.

      - Коул, ты еще здесь? - Навязчивый голос выбивает меня из кокона собственных мыслей, и только сейчас я понимаю, что совершенно точно проигрываю этот кон.

      - Да... - Мой голос звучит еще растерянней, когда я вдруг слышу звук каблуков, пересекающих длинный коридор, ведущий в нашу игровую комнату.

      - Мы кого-то ждали так рано? - Александр озвучил мою мысль вслух, обернувшись на звуки.

      - Не думаю... Но это не кандидат и не копы. Так что можно расслабиться.

      Я затянулся еще сильнее, приготовившись прогнать неприглядную гостью. Наверняка, одна из шлюх, попутавшая время предстоящей вечеринки.

      Когда шаги становятся громче и наконец замирают, я вижу в дверном проеме Ребекку, и все внутри рушится.

      Она выглядит сильной, уверенной и даже счастливой. Как будто ничего не произошло. Как будто я не опозорил ее перед бомондом, в который она так стремилась попасть.

      Как будто я не затоптал ее мечту и не расколол ее душу.

      Ее глаза горели, в них бушевал лютый огонь, но направлены они были не на меня, а куда-то рядом... На Гидеона, что застыл, пожирая Ребекку недвусмысленным взглядом.

      - Что ты здесь делаешь? - Я обратился к Ребекке, которая даже не взглянула в мою сторону. Вильнув полным бедром, облаченным в короткую юбку, она подплыла на каблуках к Дону и прильнула к его оголенной груди.

      Не успел я сообразить, что происходит, как Ребекка села к нему на колени, обхватив его гребанную шею, которую я был готов перегрызть за секунду.

      Какого. Блядь. Черта?!

      - Пошла вон отсюда, – холодно заявил я, направляя свой гнев в сторону девушки. Ее юбка бесстыдно задралась, почти приоткрыв всем вид на внутреннюю поверхность ее бедер… На то, что принадлежало только мне.

      Но Ребекка вела себя так, как будто меня здесь не было.

      Как тогда, в школе. Когда я был для нее изгоем, ничтожеством.

      Пылесборником на задних партах, который время от времени требовал взбучки от ее «солдат».

      Я наблюдал за ее действиями, и мой взгляд прилип к ее длинным пальцам, которые вмиг зарылись в платиновые волосы Гидеона и оттянули их в сторону.

      - Бекка…- Голос Гидеона наверняка прозвучал удивленно и ошарашено, но ревность застелила мой слух и зрение, перевернув все с ног на голову. Его голос звучал страстно, с придыханием. Почти, как мой, когда я трахаю ее… Когда она стонет подо мной и корчится, выкрикивая мое имя.

      Мое, а не его. Меня она трогает этими изящными пальцами с красными ноготочками.

      Это они скользят по моим лопаткам, когда я вбиваюсь в нее до потери пульса.

      - Я так скучала по тебе, малыш. – Бекка наклоняется к Дону ближе и вжимается в него всем телом, безобразно прильнув к его губам.

      Я чувствую, как поперек горла встает нож, не дающий сделать и вдоха.

      Если бы я умел порождать огонь взглядом, от Гидеона бы сейчас осталась горстка чертового пепла!

      - Сейчас что-то будет, - выдал не менее ошарашенный Тристан.

      Ребекка прилипла к его губам, как заколдованная, вжалась в него так сильно, как будто хотела слиться с ним воедино, притворно постанывая ему в рот.

      Я стал вулканом. Вулканом, который вот-вот взорвется, сметет каждый камень на своем пути.

      Я почувствовал, как искры ненависти прорываются сквозь глаза, мне так хотелось придушить их обоих, но с ним я решил разобраться позже.

      Наплевав на то, что подумают обо мне братья, я немедля встал, схватив дешевку за воротник тонюсенькой шелковой кофточки, явно надетой на голое тело.

      Другой рукой дернул за волосы, отрывая ее от этого поддонка, на лице которого застыла блаженная улыбка и распухшие от страсти губы.

      Мерзость.

      Меня вдруг затошнило, когда я подумал о том, что он теперь касался ее там своим языком.

      Проникал вглубь, забирая то, что по праву принадлежит мне.

      - Отвали от меня, Стоунэм! Я не к тебе пришла! – взревела она, пытаясь ослабить хватку воротника на своей шее, но я дернул сильнее. Дернул, как непослушную суку на поводке, ослушавшуюся своего хозяина.

      - Заткнись, иначе будет хуже. – Кровь разъедала меня изнутри, готова была взорваться от концентрации яда, выработавшегося в венах.

      Я понес ее вдоль длинных темных коридоров братства, не обращая на внимания на Гидеона, который уже начал понимать, что произошло, и что его ждет, если он немедленно не смоется с моих глаз.

      Когда мы оказались в моей комнате, я с треском закрыл дверь и, дернув на себя Ребекку, приблизил ее к своему лицу, чтобы заглянуть в бесстыжие карие глаза, несущие в себе ничего, кроме ответной ненависти. Небрежно кинув ее на пол, словно обжегшись, заорал, не щадя горевшие легкие:

      - Какого хрена ты это сделала, сука? Какого?!

      - Я захотела этого. – Она вздрагивает, когда я кидаю на нее свой полный ядерных зарядов взгляд.