Прошепчи его имя

— Разве они не будут жить здесь с нами? — спросила Абигайл.

Хью лукаво посмотрел на Абби.

— Нет, — сказал он. — Их комната через коридор. Так что мы здесь совсем одни.

— Но здесь ведь достаточно места.

— Да, но это неудобно.

— Неудобно для кого? — не без ехидства поинтересовалась Абигайл.

Открыв свой чемоданчик, Хью достал оттуда бритву и пару пистолетов.

— Неудобно для нас, — ответил он на вопрос Абби, заряжая один из пистолетов. — Ведь я собираюсь спать с тобой в одной постели. Мне все равно, если об этом узнают Харпер и Том, но я почему-то думаю, что это не все равно тебе.

Абби молча смотрела, как он заряжает второй пистолет. Закончив, Хью засунул под подушку кинжал, положил один пистолет на пол рядом с кроватью, а другой — на туалетный столик. Похоже, Хью действительно знал, что делает.

Хью посмотрел на Абби с вызовом. Она не имеет права вести себя как оскорбленная девственница. Она — падшая женщина и виновата во всем, что произошло, так же, как он, даже больше — Хью ведь не воспитывался в доме Вейлов.

— Так ты хочешь, чтобы мы стали любовниками? — спросила Абби.

— А мы уже стали любовниками, — ответил Хью.

Абби нечего было сказать на это. Она только не могла понять, почему Хью так странно на нее смотрит.

— Что, нет возражений? — изображая легкомыслие, спросил Хью.

— Нет, — покачала головой Абби.

Она заметила мелькнувшее в его глазах самодовольство, и это чуть было не разбудило ее гнев, но Хью быстро подошел к постели и поцеловал ее в губы, прежде чем Абби успела собраться с мыслями.

— Я должен поговорить с Харпером и Томом, — сообщил он. — А ты постарайся уснуть.

И, снова поцеловав ее на прощание, Хью вышел из комнаты.

Абби попыталась последовать его совету, но едва она смежила веки, ее пронзило вдруг жгучее чувство стыда. И дело было не в Хью. Как могла она, погрузившись в океан чувственных наслаждений, забыть о том, что над ее братом нависла смертельная опасность? Наверное, она сошла с ума. Жизнь не должна продолжаться, как будто ничего не случилось, пока они не знают, что с Джорджем.

С этой мыслью Абби задремала, а когда очнулась ото сна, услышала голоса в гостиной. «Харпер», — подумала она и улыбнулась. Они снова были все вместе и снова были одной командой.

«Все в порядке, Джордж, — подумала она, снова погружаясь в сон. — Хью и Харпер — настоящие гладиаторы. Они спасут тебя».

* * *

Она проснулась от захлестнувшего ее удовольствия. В комнате было темно, если не считать тлеющих в камине угольков. Откинув одеяло, Хью осыпал поцелуями ее бедра, живот и облачко вьющихся волос в низу живота, добираясь до средоточия женской чувственности. Горячие, томительные поцелуи заставили Абби замереть в радостном предвкушении.

Опомнившись, она с тихим вскриком отстранилась от этих губ и этих рук, подвергающих ее сладкой пытке.

— В чем дело, Абби? — тихо спросил Хью. — Ты не хочешь меня?

Да. Нет. Окутанная эротическим туманом, она никак не могла собраться с мыслями. Кожа ее пахла его семенем, в низу живота сладко ныло. Абби только сейчас начинала понимать, что такое быть любовницей, и не была уверена, что готова к этому. За последние часы они с Хью даже не разговаривали друг с другом. Только занимались любовью.

Теплая ладонь Хью легла ей на грудь, но Абигайл снова устранилась.

— Абби! — дрожащим от страсти голосом произнес Хью. — Не надо, не убегай от меня. Давай поговорим. Что тебе не нравится?

Ей не хотелось ссориться, и она сказала почти что чистую правду:

— Все произошло слишком быстро. Я не знаю, чего ты ожидаешь от меня.

Хью понимал, он может легко овладеть ею прямо сейчас. Он чувствовал возбуждение Абби. Если проявить настойчивость, очень скоро Абби забудет обо всем. Он сможет снова увлечь ее в мир немыслимых наслаждений, где мечтал оказаться с того самого момента, как несколько часов назад спустился на землю.

Но Хью чувствовал за смущением Абби легкое недовольство и вполне понимал его. С тех пор как он привез ее сюда, он почти не давал ей встать.

Может быть, он действительно был необузданным дикарем, хотя всю жизнь пытался убедить себя в обратном?

Мысль эта разозлила его. Он никогда не позволил бы себе ничего подобного, если бы Абби не назвала его гладиатором. Другие женщины называли его и похуже, но другие не знали его таким, каким знала Абби. Только ее мнение имело для него значение, а значит, только она могла причинить ему боль.

Сделав над собой усилие, Хью выпрямился и сказал:

— Я рад, что ты заговорила об этом. Нам надо кое-что обсудить.

Он встал, зажег фитиль от тлевших в камине угольков и поднес огонь к стоявшим на каминной полке свечам. За это время Абби успела спрятаться под одеяло. Хью потянулся за рубашкой. Не потому, что ему было холодно, а потому, что решил, что Абигайл будет спокойнее, если она не будет видеть его возбуждения и понимать, чем ему хотелось бы заняться на самом деле.

— Абби, — сказал он, — мне кажется, для нас не самый лучший выход быть любовниками. Лучше, чтобы каждый из нас получил то, чего хочет. Ты следишь за ходом моей мысли?