Прощение (СИ)

Женщина засмеялась. В палате поднялся всеобщий, радостный смех. А Геральдина вальсировала с товаркой, самозабвенно восхваляя свою любовь. Внезапно кто-то постучал, кто-то из пациентов, смеясь, крикнул: «Войдите!». Открылась дверь, и на пороге появился Адриан.

— Простите, пожалуйста, за беспокойство. Я забыл зонтик…

И тут же застыл как вкопанный, только сейчас заметив, что одна из танцующих — Геральдина, которая пять минут назад еле ходила….

Глава 18. Отец и сын

— О Боже! Это чудо! Леди Геральдина, вы танцуете! — обрадовался наивный Адриан.

Девушка застыла на месте. Она была в шоке. Он бросился к ней, сияя от счастья.

— Я глазам своим не верю. Боже, спасибо Тебе! Какая радость! Вы ходите!

— Я… Я и сама не знаю, как это произошло! — прикинулась дурочкой Геральдина и тут же обняла юношу.

Все засмеялись, а Адриан думал, что это от радости, что другие пациенты счастливы за сестру по недугам. На самом деле все угорали над ним.

— Вечерний приём лекарств! — раздался голос медсестры. — Посетители есть? Вам домой пора. Больным нужно отдыхать.

— Да-да, я ухожу, — сказал Адриан. — Простите меня, пожалуйста, что задержался.

Геральдина подбежала к своей кровати, около неё взяла зонтик и отдала его хозяину. А красавец-аристократ радовался, глядя на девушку, глядя, как она бегает. На душе у него стало светло и радостно…

Адриан был счастлив, что навестил Геральдину, и что стал свидетелем такого чуда — «неожиданного исцеления». На обратном пути он ехал в экипаже с дедушкой, Морисом и Ричардом, которые всё это время его ждали. Юноша рассказывал им о больной, что в конце ей стало гораздо лучше, что она даже начала танцевать. Гарольд искренне порадовался за девушку. А ещё и тому, что Джеральда там не оказалось.

Когда они вернулись домой, то увидели, что слуги поставили ёлку в холле. «Ещё в ваших апартаментах стоят, — сообщили им, — как вы и велели».

…За окном шёл ливень. Только на юге можно было встретить Рождество с тропическим дождём и цветами.

Гарольд вошёл в апартаменты внука. В большой комнате, типа гостиной, куда поставили ёлку, и в спальне Адриана не оказалось. Он был в гардеробной. Дед поймал себя на мысли, что ему тоже не мешало бы переодеться, но решил подождать своего мальчика. А откровенно говоря, мужчина…ленился. На ёлку повесили мало украшений на случай, если молодой господин захочет нарядить её сам. Гарольд прошёл в спальню, увидел на кровати плюшевого мишку и улыбнулся. «Вон он его куда посадил, — подумалось ему. — У меня в детстве тоже там медведь игрушечный сидел. Совсем ведь ещё дитя!». Послышались шаги.

— Дедушка, ты тут? — обрадовался Адриан, заглянув в спальню.

Его Светлость обернулся к внуку и улыбнулся.

— Ты видел у себя ёлку? — спросил молодой человек.

— Нет, — рассмеялся дед и вышел к нему в большую комнату. — Я туда ещё не возвращался, поленился.

— Красивая, правда?

Если бы сэр Гарольд знал, какого мнения придерживается мистер Стюарт касательно его мальчика, то не согласился бы. Но… может, это было и правдой? Адриану нужно повзрослеть и возмужать? Дед считал, что юноша в первую очередь должен поверить, что является человеком, а ни «всего лишь рабом», и в этом все странности, а ни в какой-то недоразвитости.

— Очень! Нарядишь её до конца, ещё лучше будет.

— Да, обязательно.

— Если у меня не наряжена тоже, вместе нарядим, хорошо? А то если я один буду, то это сущая безвкусица выйдет!

— Хорошо! — рассмеялся тот. — Но что ты такое говоришь? У тебя прекрасный вкус!

— Спасибо большое, но украшать что-то я не умею.

— В больничном парке тоже ёлки украсили. Я так счастлив за Геральдину! Может, она успеет до Рождества выписаться, или хотя бы на праздник её отпустят домой?

— А я так счастлив, что всё обошлось! Что вы не рассорились, что она одумалась…! — его взгляд упал на окно. — Смори-ка, а дождь идёт!

— Да. Мне так непривычно на Рождество видеть дождь, а ни снег….

— И мне тоже.

Гарольд посмотрел на юношу: он так радовался за Геральдину. «Какой же опасности я тебя сегодня подвергнул! — думал дед. — Если бы там появился Джеральд…! Ничего бы подлец тебе не сделал, но настроение попортил бы, как факт!». Его Светлость смотрел на своего обожаемого внука и не мог совладать собой. «Где бы был сейчас Адриан, не случись всё это? — думалось Его Светлости. — Если бы в него не стреляли, его бы на другой же день отправили в пыточную, чтобы выполнить трёхдневные истязания. Где бы он сейчас был? В холод, деревянном домике? Кто бы помог ему? Кто бы утешил? Интересно, как он раньше праздновал Рождество? Кто-нибудь когда-нибудь наряжал для него ёлку, когда он был маленьким? Кто-нибудь дарил ему подарки на этот святой праздник? Ему даже на диван садиться не разрешали. А в детстве запрещали играть… О, Господи! Спасибо Тебе, что помог мне вырвать его у них! Спасибо Тебе, что именно мне помог, что именно через меня освободил его из рабства!».

— Дедушка, что с тобой? — неожиданно спросил Адриан.

Какое облегчение! Какое счастье, что всё худшее уже позади!