Прощение (СИ)

Адриан по-прежнему верил в Бога и каждый день молился Ему. Но не верил, что достоин спасения, чей-то любви, помощи, сострадания и просто человеческого тепла. Зато верил, что достоин наказания, и что оно неминуемо, что с ним опять всё это проделают за то, что не осознал, в чём тогда провинился. Бедняжка столько раз пытался найти причину, столько раз анализировал собственное поведение…! За что конкретно его так наказали? По подсказке других людей у бывшего невольника имелись версии, что всему виной то, что он вызвал ревность настоящего отца. Тогда чем была она вызвана, каким его проступком? Поговорил с кем-то? Но ведь и Даррен с кем-то говорил, и это не считалось плохо. «Значит, я как-то не так себя вёл, раз они решили, что это заслужил» — думал несчастный бывший раб собственного папаши.

Может быть, Гарольд оказался прав, и рабское детство внука как-то сказалось на мальчике. Каково это — с детства уяснить, что ты не человек, ты собственность хозяина, и он может сделать с тобой всё, что захочет, вплоть до убийства, и даже родители не смогут постоять за тебя? Адриану не принадлежала собственная жизнь. Во взрослом молодом человеке так и осталось что-то от ребёнка. Безумно красивый он становился объектом мечтаний многих девушек, но вместе с тем же производил детское впечатление.

Юноша вбил себе в голову, что виноват из-за искренней привязанности к деду, к человеку, который намеревался посадить в тюрьму его отца. А потом, прокручивая всё это в мыслях, Адриан вспоминал и сэра Чарльза, который так ласково принял его в гостях… Он никогда не забудет доброты этого господина… Но… бедолаге от самого себя становилось противно. Что же получается: кто ласковым словом приманит, того и любит? В последние дни, проведённые в поместье, истерзанному сердцу невольника так не хватало теплоты и простого, элементарного доброго обращения! А юного раба, наоборот, не по-человечески истязали, и измученный, он был от всей души благодарен любому, кто подарит ему хотя бы один незлой взгляд.

Несмотря на всю переживаемую боль, иной раз в разговорах с дедушкой юный милорд, нет-нет, а спросит, нельзя ли пощадить сэра Джеральда. Гарольд, как бы сильно не любил внука, всегда неизменно отвечал «нет».

— И к нему я тебя не пущу. Не пущу, и всё! Не проси даже! Суд постановил тебе до вынесения вердикта жить у меня. Но я бы и без такого запрета, не разрешил бы. И если ты туда пойдёшь, твоему папаше будет вдвойне хуже!

Дедушка не выступал против визитов в замок Филиппа, Конни, Фелиции, Эйлин, Геральдины, и даже Стюарта, Даррена и Томаса… Но Джеральду вход был заказан. Адриан всякий раз спрашивал у навестивших его близких, как отец, но видеть его не хотел.

Меж тем тихо и незаметно приближалось Рождество. За всеми этими проблемами они и не заметили, как осталось всего ничего. Адриану было очень непривычно, что нет снега. На ранчо, на севере страны, в это время уже все становилось белым.

Начались предпраздничные хлопоты, и даже суд не смог испортить настроения. Гарольд везде таскал с собой внука. В костёл, выбирать подарки, в гости к друзьям, чтобы как-то отвлечь бедняжку… А ещё деду и самому нравилось проводить с ним время, общаться…

…Однажды, когда Адриан, спрятавшись ото всех в библиотеке, читал учебник грамматики (писать-то он умел, но кое-как, будто маленький ребёнок: коряво и с ошибками, чего жутко стыдился), к нему зашёл Гарольд в приподнятом настроении.

Дедушка признался, что насилу его нашёл, что вообще сюда на всякий случай заглянул, и спросил, что он читает?

Адриан покраснел так, будто бы там был не простой учебник, а нечто такое, в чём лучше не сознаваться, из ряда вон выходящего, что-то запрещённое или жутко аморальное. Юноша закрыл книгу и прижал её к себе как бы в невзначай, так, чтобы было не видно названия, и улыбнулся:

— Да так… Ничего интересного.

— А что тогда читаешь, раз ничего интересного? — засмеялся дедушка.

Внук пожал плечами и снова улыбнулся.

— Перед каждым Рождеством у меня традиция: я занимаюсь каким-нибудь благотворительным делом, — сказал Гарольд. — В этом году навещу детский приют. Радость моя, хочешь пойти со мной?

Адриан обрадовался и ответил, что, конечно, хочет. Ему ещё в костёле с Конни понравилось помогать людям, а тут ему такое доверие — дают возможность приобщиться к традиции…

— Вот и славно! Ты не слишком занят чтением неинтересной книги?

Юноша покачал головой, и дедушка тогда позвал его за подарками для сирот приюта. Внук с улыбкой кивнул — он очень любил детей.

— На улице похолодало, дождь прошёл недавно. Лучше переоденься. А то замёрзнешь.

— Хорошо, — улыбнулся Адриан и встал, так и прижимая к себе книгу, — я быстро.

Распрощавшись у дверей со своим обожаемым внуком, Его Светлость сообщил, что будет ждать в холле.

Гарольд тоже решил переодеться. Спустившись, он увидел Мориса, которому сказал, что поедет с Адрианом. Дед признался, что был уверен, что внук согласится.

Дворецкий кивнул с улыбкой и ответил, что тоже был уверен в этом, ведь молодой милорд такой добрый.