Прощение (СИ)

И он подошёл.

— Хочешь попробовать?

— Я не умею.

— Это легко! Садись. Я научу тебя.

Гарольд уступил ему стул и еле уговорил его сесть. Тот хотел стоять. Дед объяснял ему, как играют, рассказывал про октавы, педали, доли, ноты… Странно, но внук быстро всё схватывал.

— Ты быстро научишься.

— Спасибо… Но ведь не за несколько часов? — улыбнулся Адриан.

— Ну, за несколько часов, конечно, нет, а вот… — и тут он понял, к чему тот клонит. — Послушай, Адриаша, — и успокаивающе погладил внука по плечу, — я понимаю, ты меня не знаешь. Я понимаю, что ты вынужден будешь привыкать, но я со своей стороны буду помогать тебе это сделать. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя тут узником, я не хочу против твоей воли удерживать тебя, но… мне придётся, если понадобится… Дело начато. Постановлением суда Джеральду запрещено тебя видеть, только с разрешением и при крайней необходимости. Постановлением суда, ты должен жить у меня. Прости меня, что так вышло. Назад пути нет… Я не отдам тебя Джеральду.

— Но он же…

— Он не отец тебе, — прервал его Гарольд и взял его руку в обе свои ладони. — Отцы так не поступают. Ты рождён от него, но вырастил тебя другой. Вот он и папа. Пошли завтракать. Ах, да…! Маленькая просьба — зови меня на «ты».

Дома волновались безумно, места себе не находили. Но оставались в неведении не долго. Мистер Стюарт каждый день приходил. Фелиция, Даррен и Фил — тоже. Они поселились в гостинице, потому что леди не хотела, чтобы её дражайший супруг чувствовал себя неуютно в доме бывшего хозяина. Через несколько дней после похищения Адриана к ним в дом его отца постучала полиция. Тут-то всё и выяснилось!

— Сэр Джеральд, против вас возбуждено уголовное дело по факту «Незаконного лишения свободы человека, держания его в рабстве и нанесения тяжёлого физического и морального вреда и жестокого обращения с ребёнком». Просим вас явиться в здание суда.

— Я не понимаю, — произнёс хозяин. — Здесь какая-то ошибка.

— Обвинителем является сэр Гарольд, без вести пропавший в Европе четырнадцать лет назад. Но он оказался жив и смог доказать свою личность. Хотим так же вас предупредить, что во время следствия, — а может быть, и после, если будет таково решение, — вам запрещено общаться и видеться с Его Светлостью сэром Адрианом под любыми предлогами. Вопросы есть?

Вопросов у него не возникло, но Констатация сказала, что хочет спросить и после разрешения, взволнованно поинтересовалась, с «сэром Адрианом» запрещено видеться всем им и только сэру Джеральду. Ей ответили, что пока только ему, но, если выяснится, что кто-то был соучастником преступлений, этому человеку тоже будет выставлен запрет.

Женщина вежливо, но гордо сообщила, что хотела бы увидеть пасынка. Это возможно? Как ей это сделать?

— Вам надо связаться с сэром Гарольдом. Сэр Адриан — несовершеннолетний, и от него вообще ничего не зависит. Если даже он и захочет увидеться с кем-то, а суд будет против, то встречу запретят. Кем вы ему будите?

— Приёмная мать, — гордо ответила женщина.

— То есть бывшая хозяйка, супруга сэра Джеральда? — глаза блюстителя закона подозрительно сощурились.

Она, сама понимая, как может выглядеть в глазах людей, кивнула и гордо ответила, что да. Мужчина признался, что в таком случае это будет сделать сложнее. Конни было сказано, что ей надо явиться в полицию, там сообщат о её желании сэру Гарольду, и он уже решит. Но решающее слово всё равно останется за судьёй.

— А тёте, родной дочери сэра Гарольда? — спросила Фелиция, и во взгляде её так и светилась мольба.

Мужчина сразу догадался, кто перед ним, но всё же решил уточнить, она ли леди Фелиция?

— Да, а это мой сын, сэр Филипп.

— Для вас сэр Гарольд попросил передать письмо. Он узнал, что вы тоже тут, и решил вам написать. Мы этим не занимаемся, но согласились доставить. Возьмите, пожалуйста.

Леди не стала спрашивать, откуда отец знает, что она тут, и дрожащими руками приняла конверт. В письме был адрес замка и короткое приглашение на ужин того дня, когда она получит послание, а также тёплый привет Филу от дедушки.

После длинной речи сэра Гарольда, в которой просил прощения у внука и сожалел, что так получилось, объяснил всю важность и необходимость этого, Адриана осмотрел врач, а шрамы сфотографировали. Как ни странно, но молодой человек спокойно ко всему этому отнёсся, а дед прятал слезы. «Он не понимает, что это сбор улик против его отца» — подумал Его Светлость. Шрамы были ужасны! Любое каменное сердце вздрогнуло бы, увидев такое. Даже спустя столько недель, они не зарубцевались, и их отлично было видно. «Если такие ужасные следы остались на теле, что тогда на душе?» — думал Гарольд.