Прощение (СИ)

Адриан подошёл к костёлу, поднялся по полуразрушенным ступеням и только хотел взяться за ручку, как двери сами отворились, приглашая его войти. В полуразрушенную кровлю врывался лунный свет. На сиденьях лежал слой пыли. На полу невесть откуда взявшиеся осенние листья, увянувшие, уже черные розы и осколки разбитых витражей. Сквозняк. Клавиши органы нажимаются сами собой, но издают странные звуки, похожие на хриплое дыхание бродяг. На подсвечниках сами собой затухают и загораются свечи. Перед алтарём стоит гроб. С открытой крышкой. И на него падает лунный свет из разбитых витражей. Адриан подошёл к нему… Хотя и не хотел. И взглянул на того, кто лежал в нём… О, Боже! Он узнал в покойнике самого себя! Только одежда его была драная, та самая, в которой был, когда Фил вынес его из большого дома на окраине ранчо…. Адриан не мог пошевельнуться, сдвинуться с места. Внезапно пронёсся ветер, и юноша понял, что это — толпы каких-то крылатых, уродливых человекообразных существ, с отвратительными мордами и облезлыми лапами. Они стали носиться вокруг него, хватать его за руки, виснуть на нём, заглядывать в глаза, а он не в силах был пошевелиться. И тут понял, что на ногах и руках у него кандалы.

— До-о-о-о-обрый и прекрас-с-с-с-сный…. - шептали уродцы.

— Ты всего лишь раб! Раб! Раб!

— Жалкий раб!

— Внешне ты принц, а в душе все то же ничтожество!

— Осквернённый, поруганный ангел!

— Жалкий и грязный!

— Одно твоё прикосновение отныне очернит любого!

Так они издевались над ним и унижали его, как вдруг покойник встал из гроба, гремя кандалами и цепями, и взмыл. Адриан поднял голову и увидел, что это не его копия, а…Джеральд. Хозяин схватил его за горло.

— До коли ты будешь ослеплять меня своей красотой? Мне гоняться за тобой до скончания веков? Ты только мой сын! Мой! Мой!

— Мой… Мой… Мой…. - отозвалось зловещее эхо, будто бы оспаривая его права на красавца-раба.

Джеральд отбросил сына в сторону. Адриан отлетел и упал на пол между скамейками. Внезапно кто-то сзади схватил его за талию, он почувствовал боль, будто бы между лопатками вонзили нож… А потом этот некто развернул его себе… Поцелуй на губах. Адриан с трудом открыл глаза и обнаружил что на него смотрит Берти. Палач развернул его опять в сторону гроба… Из темноты появилась фигура Ларри…

- Ну, что сейчас преподадим тебе урок, красавец! — проскрежетали его гнилые зубы. — Братик, приготовь его.

Берти выхватил нож, подставил её к горлу Адриана и стал рвать на нем прекрасней наряд… Бедняжка уже приготовился к кошмару, как тут с грохотом хлопнули двери, всё исчезло, и несчастный упал на холодный пол. И…заплакал…

Адриан почувствовал, как слезы текут по щекам, и открыл глаза… Сон… Кошмарный сон, похожий на другие, которые снились ему почти каждую ночь. Лицо его было мокрым, и он понял, что плакал и наяву, оттого и проснулся. На сей раз от этого, а иногда молодой человек просыпался от собственного крика.

— Что ты со мной сделал, отец? — прошептал Адриан и сел.

Лицо его заливали слезы. Ангел, поруганный, оплёванный, измученный ангел…

За окном светало. Рассвет осветил его прекрасное лицо, залитое слезами.

— Как я могу бросить тебя? — прошептал юноша. — Как могу оставить в такой момент, когда на тебя подают в суд? Я не могу тут остаться, дедушка, и не потому, что он мой господин, а потому что он подарил мне жизнь… Он мой отец… О, Господи, — взмолился Адриан, — что же мне делать? Что будет дальше? Я умоляю, спаси его…

Он больше не ложился, боясь уснуть и увидеть очередной кошмар.

Через несколько часов к нему постучали, сначала один раз, потом второй. До Адриана дошло, что нужно дать разрешение войти.

— Доброе утро, Ваша Светлость! — раздался голос слуги. — Можно к вам войти?

— Конечно!

— Спасибо, Ваша Светлость, — в комнату вошёл высокий мужчина, наверное, ровесник Томаса. — Разрешите поинтересоваться, сэр, как вам спалось?

— Спасибо, прекрасно.

— Мы очень рады, — деликатно улыбнулся слуга, заметив, что постель практически не смята, и видно, что в ней никто не спал. — Я приготовил вам ванну, Ваша Светлость.

«Ужинать не стал, спать не стал, — подумал Адриан, — и ещё не стану…». Нет, это было уже слишком, и он застыдился самого себя! Что про него люди подумают? Что он и не моется ещё? Вот позор!

Адриан поблагодарил и улыбнулся. И пришлось ему повиноваться. Впрочем, как всегда…

— Его Светлость просил передать, что ждёт Вашу Светлость в большой зале справа от ваших покоев, — перед тем как уйти, сказал слуга.

Чуть позже, выйдя из ванны, одевшись, Адриан пошёл в ту самую большую залу. Большая зала… Большой дом…

И тут послышалась нежная красивая мелодия. Молодой человек приостановился. Он поймал себя на мысли, что в первый раз его так тронула музыка.

Гарольд играл на рояле. Это успокаивало его. Мужчина так глубоко ушёл в себя, что не заметил Адриана, который был здесь уже несколько минут. Его Светлость обернулся и улыбнулся внуку:

— Моя радость!

— Как красиво… — зачарованно произнёс тот.

— Что красиво? — не понял дед.

— Музыка… Вы так красиво играете.

— Спасибо большое! Я люблю это занятие. Подойти сюда. Что ты там стоишь?