Прощание. Последний конфликт

Надо было видеть скорость, с которой мама Саша вскочила с места. Я с улыбкой думала, глядя ей вслед, что кого — то сегодня ожидает бурная ночка. А еще я поняла, почему Преображенский пользовался чудовищным успехом у женщин. И дело было совсем не во внешних данных. Просто семья у него, несмотря на лейнианские понятия о доме, оказалась счастливой и гармоничной. Это навело меня на мысли, что раса лейниан не настолько запустила себя, как могло казаться поначалу.

Вечернее Солнце выглядело внушительным и раскинувшимся почти на четверть небосвода. Я стояла на крыльце дома Преображенских, опираясь на колонну, и следила за тем, как медленно день клонится к ночи. Скрипнула дверь, но я знала, что никто, кроме кадровика, в это время на улицу не сунется. И он действительно оказался рядом спустя некоторое время, с улыбкой оглядывая окрестности.

— Ты сегодня необычно задумчива, Лей.

— Мне кажется, что с моим появлением твой мир начал медленно сходить с ума, — призналась я. — Август почти в открытую заявил, что в совете намечается раскол. Твоя мама сказала, что хочет родить еще одного ребенка, причем сделать это подобно земным женщинам. Почему же во мне до сих пор сильно убеждение, что вы упорно катитесь в бездну?

— Одно твое появление не сможет перевернуть систему мироздания, — согласился Саш. — Хотя бы потому, что тебе банально не хватит жизни, чтобы изменить нормы поведения в умах лейнианцев. У тебя и времени — то на планете не так много, так что глобальная задача заведомо в проигрыше.

— Но? — почему — то именно от него хотелось услышать слова о том, что все обязательно будет хорошо.

— Но ты уже изменила жизнь тех, с кем тесно взаимодействуешь. Лейнианцы не настолько толстокожи, как кажется на первый взгляд. Тот же Майдиорн теперь внимательно выслушивает доклады подчиненных, потому что понял, что именно в нюансах иногда кроется самая суть бытия.

— А ты? — спросила я прежде, чем самоконтроль успел взять бразды правления в свои руки.

— А меня ты изменила до основания, — с улыбкой ответил Саш. — Вот уж никогда бы не подумал, что стану жертвой необоснованной ревности.

— Саш, ты знаешь… — я невольно подалась ближе, ощущая желание оказаться в его объятиях. — Я соскучилась.

— Знаю, Лея, — его улыбка на мгновение стала печальной. — Я тоже.

День Х мы с Марией встречали примерно в одинаковом расположении духа. Чтобы хоть как — то справиться с нервами, договорились, что захватим маму на транспортнике Преображенского, а затем уже полетим прямиком к зданию, в котором обычно проходили заседания совета. Внешний вид Марии Лей никак не добавил мне уверенности: пусть она и блистала в зеленом платье — футляре и собранных в хвост волосах, нервного блеска глаз, умело подведенных и оттого кажущихся кошачьими, невозможно было не заметить. Я мудрить не стала: из привезенных с «Армады» вещей выбрала любимые джинсы с майкой, поверх которой надела легкий пиджак. Я не собиралась подстраиваться под чужие правила. Сегодня я хотела выгрызть свою свободу.

Когда приземлились в посадочной зоне, Мария вышла первой. Я задержалась, ожидая, когда освободится Саш. Когда он подошел ко мне, я не стала медлить. Сделала шаг к нему, беря его руку в свою, и, не дожидаясь разрешения, пояснила:

— Пожалуйста. Только сегодня. На удачу.

Ответом мне стала сверкнувшая на границе радужки серебристая кайма. И я знала: Преображенский поддерживает каждое мое слово. Вот так, держась за руки, мы и пошли навстречу судьбе.

Удивительно, но близкое присутствие кадровика вселило в меня нежданную уверенность. Я даже смогла ориентироваться в окружающем пространстве. И, вот неожиданность, здание совета, пусть и располагалось, насколько я поняла, в деловой части города, но находилось на относительном отдалении от остальных построек. Вокруг него, будто для подтверждения статуса отведенного под высокие цели архитектурного творения, было решено устроить лабиринт из аллей, высаженных кустарником высотой примерно мне по пояс. Дорожки были выложены материалом, напоминающим стеклянную гальку, но в свете сияющего Солнца все это, блистая, производило поистине незабываемое впечатление. Сверкало и само здание совета: высокое, с центром, возвышающимся над остальной громадой сооружения и оснащенным уже знакомыми мне парусами приемников солнечной энергии, оно подавляло внушительностью и повергало в необъяснимый трепет. При приближении к нему нам стало встречаться все больше и больше лейниан.

Не скрою, они смотрели на меня с интересом. Если не мой беспокойный вид, то уж одежда — то точно наводила на мысль, кто на планете является засланцем с ближайшего обитаемого двойника в системе. И лишь природная собранность и привычка следовать традициям, очевидно, останавливали их от удовлетворения бича всех пришельцев — научного интереса. Хотя…о чем я вообще говорила?