Просчет невидимки

Оксану Леонидовну увела в другую комнату женщина-врач, которая здесь с ней останется на несколько дней, а оперативники уселись за круглый стол, стоявший посреди комнаты. Карев снова стал серьезным и волевым руководителем. Ни следа от прежней слабости ни в голосе, ни в лице.

– Этого, которого вы привезли вместе с Оксаной, допросили. Рана не очень опасная. Много крови потерял, но жить будет. Я уверен, что он и правда пятая спица в колесе и информацией не владеет. Туповат он для блатного авторитета. Гриба знает, видел пару раз, но ничего о месте, где тот прячется, где залег, он, разумеется, не знает. Не его уровень. То, что вы там натворили, можно расценить двояко. Либо НКВД вычислил, где прячут женщину, и отбил заложницу, либо это другая банда, например того же Седого, которому такая заложница тоже нужна. Или он случайно ее обнаружил. Тогда мотивация нападения слабовата, но можно что-то придумать.

– Ну а вы к какому варианту больше склоняетесь? – поинтересовался Буторин.

– Думаю, что не стоит мудрить и огород городить. Чем проще, тем лучше. Я предлагаю распространить информацию, что это была операция НКВД. Тем более мне кажется, что Гриб уже так и сам думает.

– Откуда у вас такая уверенность? – удивился Сосновский.

– А Гриб очень доверял Лехе Машному. Тому самому, за которым вы следили и который вас, сам того не зная, вывел на место, где держали Оксану.

Буторин опустил голову и промолчал, давая возможность Кареву рассказать все самому. Сосновский и Коган недоуменно переглянулись. А Карев только покивал и продолжил излагать свою мысль:

– В уголовной среде, как говорится, не западло переметнуться в другой клан, выдать кого-то, если тебе угрожает опасность. Доверять не будут, назад не возьмут, но поступок твой поймут. Мужество и стойкость все уважают, даже блатные, но вот когда ты скурвился и настучал в милицию или в НКВД, такого, конечно, не простят, какими бы ни были мотивы. После того как вы Машного отследили и он вас, сам того не зная, вывел туда, где Оксану прятали, зародилось сомнение у Гриба насчет этого парня. Серьезные сомнения. И он устроил спектакль. И для своих, и для вас, я думаю. Виктор Алексеевич вот, сам того не ведая, оказался в самом начале даже участником этого спектакля.

– Да, – усмехнулся Буторин. – Нет больше вашего Лехи Машного. Хотя за помощь ему, конечно, спасибо. Он сегодня за мной все утро ходил, а потом пришлось его нос к носу ставить. Он и сказал, что не просто следит за мной, а ищет способа встретиться и переговорить без свидетелей. Ну, и сказал, что Гриб хочет со мной увидеться, предложение есть ко мне о совместном налете. Заявил, что о моем ответе немедленно сообщит Грибу. А через пять минут после того, как мы с ним расстались, его насмерть сбила машина на улице.

– Убийство? – быстро спросил Сосновский. – Казнь за предательство?

– Не исключено, – согласился Буторин. – На несчастный случай это было мало похоже. Единственное, что непонятно в этом происшествии, а почему его было просто не зарезать в переулке в назидание своим? Зачем нужна была предварительная встреча со мной?

– А может, он тебе продемонстрировал свои гарантии, – предположил Коган. – Мол, если что не так, то он любого убьет, лишь бы дело сделалось. Ни перед чем не остановится. Мол, разговор короткий с теми, кто скурвился. А заодно и тебе передал, что увидеться хочет. Теперь Лехи нет, никто не знает, что он к тебе с посланием от Гриба приходил. Гарантия, между прочим. Если дело серьезное предлагает, то гарантия серьезная.

– Все может быть, – согласился Карев. – Кстати, машина, которая сбила Машного, нашлась. Брошенная на окраине около оврага. Отпечатков на руле нет, руль старательно протерт. Номер совпадает с показаниями очевидцев. Водителя грузовика в лицо никто не запомнил. Никто не ожидал наезда. Машина и машина. Мало ли. Принадлежит машина автопарку железнодорожного узла. Угнана примерно за час до наезда на Машного. Водитель почти час не знал об угоне. В универмаге подарки дочкам выбирал на Новый год.

Машина явно угонялась без предварительной подготовки. Это было понятно. Просто, когда водитель останавливается возле универмага накануне Нового года, ясно, что не на пять минут. Ничего здесь не выжать, никаких ниточек машина не даст, оставалось надеяться, что Гриб все же снова выйдет на контакт.

Филонов пришел в себя почти сразу. Хотя голова и гудела от удара о металл, но холодный снег, в который он упал лицом, быстро привел его в чувство. Павел видел, как машина катилась вниз к воде, как проломила лед и стала погружаться. И все бы ничего, можно было бы полежать, отдышаться, но тут молодой лейтенант увидел главное, что заставило его заскрипеть зубами и быстро отползти под защиту кустов, где его не увидит Лыков. Сейчас Павел хорошо видел, как молодой инженер отъехал, остановился и стал наблюдать, как машина погружается под лед.