Просчёт финикийцев

На одном полулегальном хакерском форме, доступ на который по-хорошему не было никакого шанса получить, я нашел инструкцию по сборке простого глушителя радиоволн, на случай если у них в офисе стояло нечто посложнее стандартной сигнализации для магазина. Эту штуковину мы спрятали в прачечной под горой одежды, которую там постоянно кто-то забывал.

Часть аванса, заплаченного клиентом, уплыла рассыльному из китайского ресторана, который не заметил, как Джей приправил снотворным курицу Сечуан.

Когда стемнело, мы разбили камеру бейсбольными битами, перерезали кусачками все сетевые провода и вынесли два компа, коробку с дисками и на всякий случай несколько папок каких-то бумаг, которые показались подозрительными. Покидая Пассаик со всем этим добром, мы оба чувствовали мандраж, словно украли миллион долларов и собираемся оттрахать команду чирлидерш.

Избавиться от чужой и потенциально опасной информации помогли пара молотков и промышленный шреддер, который Джей купил со вторых рук и установил в гараже. Его предки не особо интересовались, зачем нужен этот агрегат, впрочем, в их доме и без того было достаточно рухляди непонятного назначения.

Посидев пару ночей в сети, я обнаружил штук пятнадцать аккаунтов, принадлежащих Рэдмонтону и компаньону. Просматривать все, что они там хранили, было лень, поэтому поудалял все, до чего смог добраться, а потом сменил их пароли на длинные строки случайного мусора.

Глава 5

Джей в очередной раз набрал номер своей девчонки, и со злостью швырнул телефон на приборную доску.

— Стерва, — повторил он.

— Так что с деньгами?

— А что с ними? Нужны деньги — иди и заработай, при чем здесь я?

— Пошел ты, Джей!

— Сам иди в жопу, Розита!

Некоторое время мы сидели молча.

— Знаешь, кто заказал почистить офис Рэдмонтона? — спросил он наконец.

— Ты не говорил.

— Мой двоюродный брат. Он большая шишка, работает у помощника кандидата в сенаторы. Кто-то пытался шантажировать его жену.

— Опять сиськи?

— Хуже. Криминал какой-то в прошлом. Наняли Рэдмонтона, он раскопал. А теперь всё чисто и ничего нельзя доказать. Он пригласил меня в следующие выходные на свадьбу дочери, в южном Джерси, ну знаешь, с понтами, знаменитостями и прочей ерундой. А эта сучка решила выкинуть очередной фокус.

Последнее, похоже, относилось к подруге Джея.

— Слушай, Розита, ты не хочешь туда сходить?

— Вместо твоей девушки?

— Нет, дебил, вместо меня. Она заказала номер в гостинице и ужин, а теперь дуется, потому что я должен пойти на свадьбу. Прикинь, мы из-за этого уже два дня не трахались.

«Слишком много информации», — подумал я, — «даже для меня слишком много...»

— Девчонкам невозможно угодить, — сказал он, — сами не знают, чего хотят, и постоянно обижаются. А кузен мой важный человек, неудобно динамить. Но фишка в том, что он меня никогда не видел, а мы с тобой похожи. Ну того, немного, издалека. Скажи ему, что ты — это я, подари конверт с чеком, поулыбайся, попей апельсинового сока, на девок посмотри. Тебе так или иначе по вечерам нечем заняться.

Звучало все это адски неправдоподобно, но в то же время логично и убедительно. Действительно, а что мне терять?

— Я ненавижу свадьбы. И не умею врать. Это очень плохая идея.

— Да ладно, Розита, все будет пучком, ты же друг мне, верно?

На обратном пути Джея прошибло на задушевные разговоры. О том, какие все девчонки дуры, особенно симпатичные, малолетние и ничего в этой жизни не понимающие. А других ему и не удавалось привлечь своими рыжими, беспардонными и безотказными методами.

— Вот бы поиметь зрелую женщину, — вздохнул он, вглядываясь в темную дорогу, — такую, которая знает, что хочет от жизни, и не готова тратить драгоценное время, соблюдая закон трех свиданий. Лет тридцать, когда мозги уже оформились, а задница еще не отвисла. Иногда проезжаю мимо школы, смотрю на этих мамашек с детьми и...

Не знаю, отчего я так дико устал. Хотелось добрести до комнаты и упасть носом в подушку. А по дороге прихватить на кухне чего-нибудь хрустящего, питательного и не требующего приготовления. Времени слишком мало, информации слишком много, а мне ничего в этом мире не нужно, кроме пожрать и чтобы от меня все отстали. И какого хрена я согласился пойти на свадьбу неизвестно к кому? Зачем выслушиваю фантазии Джея? Он говорит — тридцать лет. Дальняя станция на орбите жизни. Семья, работа, обязательства, свадьбы, поздравления, деловые знакомства, ссуды, заморочки, курсы повышения квалификации... Я мог бы открыть окно, высунуться в прохладную влажную ночь и, срывая голос, проорать «Не-е-е-е-е-е-ет!!!»

Вместо этого мечтал, как уеду из Джерси без возврата, а потому, если и опозорюсь со свадьбой, Джеем, и прочей ерундой, забуду об этом, как о страшном сне, едва поднимусь на борт самолета, летящего я еще не придумал куда.

Нашу жизнь можно представить в виде шарика, надутого, словно гелием, беспочвенными ожиданиями. Поначалу он упругий, бодрый, и восторженно тянется к потолку, не подозревая, что обречен с каждой минутой терять высоту полета и оптимизм. Не говоря уже о случае, когда кто-нибудь догадался проткнуть его булавкой.