Пропавшая нимфа: Сборник

Он нежно вытер ее щеки, потом поцеловал в глаза и взял за руку.

— Пошли!.. Не бойся ничего!

Они повернули на бульвар и смешались с толпой. В кафе играли оркестры. Мимо проносились джипы, набитые людьми в белых касках. Когда Флавье заговаривал с ней, Мадлен поворачивала голову. Горькая складка обозначилась у ее губ, но сам Флавье был слишком несчастен, чтобы жалеть еще кого-то.

— Отпусти меня,— сказала она,— мне нужно купить аспирин. Голова очень разболелась.

— Признайся сперва, что ты Мадлен.

Она пожала плечами, и они пошли дальше, прижимаясь друг к другу, будто двое влюбленных, но это он держал ее, как полицейский, который боится выпустить свою добычу.

Вернувшись в отель, они сразу прошли в обеденный зал. Флавье не спускал с Мадлен глаз. Под люстрой, с волосами, зачесанными к затулку, она предстала перед ним такой, как в первый раз в театре Мариньи. Он протянул руку и сжал ее пальцы.

— Ты ничего не хочешь сказать? — спросил он.

Она наклонила голову, бледная, умирающая. Метрдотель принял заказ.

— Что будете пить?

— Мулен-а-вен.

Он был не в себе, будто присутствие Мадлен лишало его чувства реальности, осязаемости существования. Он смотрел -на нее и думал: «Это невозможно!» Или еще: «Я сплю». Она мало ела, а он спокойно, почти механически опорожнил бутылку. Мадлен присутствовала между ними, как холодная стена.

— Ну,— сказал он.— Теперь ты уже дошла до точки. Говори же, Мадлен.

Она резко встала.

— Я сейчас присоединюсь к тебе.

Пока она получала ключ от комнаты, он быстро выпил виски в баре и побежал к лифту. Служащий задвинул за ним решетку. Лифт стал медленно подниматься. Флавье обнял плечи Мадлен и нагнулся к ее уху, как будто хотел поцеловать.

— Признайся, дорогая.

Она медленно прижалась к перегородке из красного дерева.

— Да,— ответила она.— Я действительно Мадлен. 

Глава 6

Он машинально повернул ключ в замке. Наполовину оглушенный признанием, которого ждал так долго, он находился в чем-то вроде тумана. Да и было ли это признанием? Говорила она как-то неубедительно. Может быть, просто захотела доставить ему удовольствие своими словами. Он прислонился к двери.

— И ты хочешь, чтобы я поверил? — спросил он.— Это слишком просто.

— Тебе нужны доказательства?

— Нет, но...

Он больше ничего не знал. Боже, как он утомлен.

— Погаси свет,— попросила она умоляюще.

Свет с улицы отбрасывал на потолок затейливые тени. Флавье дал себе упасть на край кровати.

— Почему ты сразу не сказала всю правду? Чего боялась?

Он больше не видел Мадлен, но слышал, как она двигалась около ванной.

— Ответь мне, чего ты боялась?

Она по-прежнему молчала, и он продолжил:

— Ты сразу меня узнала в «Астории»?

— Да, с первого дня.

— Но тогда нужно было довериться мне немедленно. Это же было необходимо. Почему ты действовала так глупо?

Он бил кулаком по подушке, и пружины кровати слабо позвякивали.

— Вся эта комедия!.. Разве она достойна нас?.. И это письмо... Вместо того, чтобы все мне честно рассказать...

Она присела- рядом и в темноте поискала его руку.

— Совершенно точно,— пробормотала она.— Я хотела, чтобы ты не узнал... никогда, ничего...

— Но я всегда знал!

— Послушай... Позволь объяснить... Это так трудно!

Ее рука была страшно горячей. Флавье больше не шевелился, ошеломленный и переполненный горечью. Сейчас откроется секрет...

— Та женщина, в Париже,— сказала Мадлен,— которую ты видел в театре, в компании с твоим другом Гевиньи, за которой следил и которую вытащил из воды, та женщина... никогда не умирала. Я никогда не умирала, понимаешь?

Флавье улыбнулся.

— Ну да,— Сказал он,— ты никогда не умирала... Ты просто превратилась в Рене, я отлично понимаю.

— Нет, мой дорогой, нет... Это было бы слишком хорошо... Я не превращалась в Рене, я все время была Рене. Я на самом деле Рене Суранж. Это меня, Рене Суранж, ты всегда любил.

— Как это?

— Ты некогда не знал Мадлен Гевиньи. Это я выдавала себя за нее... Я была. соучастницей Гевиньи... Прости... Если бы ты знал, что мне пришлось пережить...

Флавье сжал руку женщины.

— Ты хочешь убедить меня, что тело там, у подножья башни...

— Да, это было тело Мадлен Гевиньи, которую убил ее муж... Мадлен Гевиньи умерла, а я всегда была живой... Вот... Это настоящая правда.

— Это ложь,— сказал Флавье.— Гевиньи уже нет, он не может протестовать, и ты пользуешься этим. Бедный Гевиньи... Значит, ты хочешь сказать, что была его любовницей? И вы оба придумали эту историю, чтобы уничтожить законную жену... Но зачем же, зачем?

— Она имела состояние... Потом мы должны были отправиться в провинцию.

— Восхитительно! А почему Гевиньи просил меня последить за ней?

— Успокойся, мой дорогой.

— Я спокоен, клянусь, я никогда не был так спокоен. Ну, отвечай!