Пропащий

А между тем я понял, что, совершенно не думая о себе и таская его по комнате, я нанес урон своему здоровью. Мое яичко опухло, и я немедленно поставил себе диагноз: «рак яичка». Несомненно, это был самый желаемый прогноз, который, впрочем, не мешал мне горько себя оплакивать. Разве могло со мной быть по-другому? Ланс Армстронг вот-вот должен был выиграть «Тур де Франс» в седьмой раз, и его борьба с болезнью «посеяла во мне зерно» (простите). Однако между нами была разница. У Ланса имелась медицинская страховка, которой не было у меня. Я представлял, как буду умирать медленной мучительной смертью в каком-нибудь богом забытом Орегоне без страховки. Почему именно в Орегоне? Не знаю. Наверное, северо-западная территория была последним прибежищем моей фантазии, поскольку я там никогда не был. В этот раз он меня действительно поймал. За яйца. Что мне было делать?

Самое плохое, что я не мог отделаться от постоянного потока направленных на него гневных мыслей, я не мог справиться со смесью обиды, благодарности и зависти – да, я завидовал его способности справляться с собственным физическим телом. Я говорил себе: «Он бы никогда не подставил себя под удар и не причинил себе вред», и чувствовал себя еще более глупо. Когда начались дальние поездки, вибрация машины и длительное сидение за рулем действительно вызывали сильную боль. Но разве мог я сказать ему об этом? Я был слишком горд и слишком смущен. Я продолжал страдать, переживая еще одно вселенское доказательство собственной никчемности и невозможность как-то это изменить. Как я мог сказать людям, что у меня от поездок болят яйца? Казалось, именно тогда, когда мое унижение было максимальным, под ним оказывался еще один слой, с ухмылкой поджидавший в засаде.

Глава 45

«Описание этого состояния очень опасная вещь, потому что вы пытаетесь связать это с тем, как вы функционируете».

День 31 августа был наполнен суетой, поскольку Юджи решил избавиться от половины народа. Лето закончилось, и он гнал всех от себя. Я упаковал вещи на бешеной скорости, поскольку перепутал даты, и вместо суток у меня в распоряжении оказался всего один час. Я помог Израильтянину собрать палатку, посадил его на поезд, побежал назад за своими вещами, на обратном пути выкинул на помойку чемодан с дополнительной одеждой, захватил с собой еще одного человека в «Кабане» и отправился к Юджи. Нам нужно было еще посадить одну пару на поезд в Шпице и потом можно было отправляться в Кельн.

Во время утреннего кофе в кемпе Фрайбурга Юджи решил, что женщина из Венгрии должна арендовать машину. Она так и сделала, и Немка отвезла ее на арендованной машине в Кельн. Преподобный надеялся, что Юджи захочет использовать его машину: тогда бы он отвез его на север, а сам на следующий день вернулся в аэропорт Женевы. Однако Юджи избавил европейские магистрали от потенциального убийцы и отправил его с его молчаливой спутницей назад в Женеву.

Остальные поехали в Кельн, где мы с Йогиней оказались в очередном противостоянии.

Ну что за …?

Той осенью наш цыганский табор изъездил Европу вдоль и поперек. Мы ездили в Италию, возвращались в Гштаад, затем отправлялись снова во Фрайбург, меняли водителей и машины по несколько раз за поездку, доезжали до Кельна и опять приезжали в Италию. Это были невыносимые поездки с короткими благостными перерывами. Он везде был на своем месте: и в придорожных кафе, и в дешевых ресторанах, и в пятизвездочных отелях. Планы то и дело менялись, один ужин сменялся другим, кто-то платил за еду, кого-то он постоянно поддразнивал. Во время движения мы изводили друг друга своими невротическими реакциями по любому поводу. Мы рассказывали истории из своей жизни, рассказывали истории о нем, плавая в особенном прозрачном пространстве, что, как шлейф, сопровождало его повсюду. Мы ездили туда-сюда по Альпам, пересекали Францию или Италию вплоть до Шварцвальда, нас можно было видеть на швейцарских, итальянских, немецких магистралях. Дошло до того, что мы могли определить страну по особенностям ее дорог и еды в ресторанах. Лучший кофе делали в Италии, худший – во Франции. Самые удобные дороги были в Швейцарии, самые быстрые – в Германии. Виды и пейзажи были потрясающими везде, но мы настолько к ним привыкли, что практически их не замечали.