Пропала стриптизерша

Харт, удивившись этому слову, вырвавшемуся у владельца ранчо, спросил:

- Почему вы так решили? Тот откашлялся:

- Она не только пила все это время не переставая, но, не успев пробыть тут и двух дней, стала вести себя неподобающим образом с моим главным конюхом. Вечером второго дня я застал их вместе в одном из стойл в очень деликатной ситуации, - и сухо добавил:

- У нас, сеньор, это не принято.

- Не думаю, что вы знаете, где теперь эта женщина, - полувопросительно осведомился Харт.

- Это случилось четыре месяца назад, сеньор. Сеньора Монтес сказала извиняющимся тоном:

- А потом приехал ее муж и увез ее. По крайней мере, она сказала, что это был ее муж.

- Он поехала с ним добровольно?

- По своей собственной воле. Это был высокий мужчина, смуглый и очень красивый. У него был такой вид, словно он имел какое-то отношение к морю.

Это наверняка был капитан Моралес! "Моралес завяз в этом деле по уши, подумал Харт. - Более того, мексиканка подчеркнула в разговоре, что Бонни тогда была бледна. Это может означать, что до тех пор, пока она не приехала в Энсенаду в апреле, ее держали сразу после ее исчезновения либо по доброй воле, либо насильно на борту яхты или в усадьбе Диринга".

Харт поднялся на ноги:

- Спасибо. Громадное спасибо! Теперь, если я убедил вас, сеньора, что приехал сюда не для того, чтобы причинить вам вред, нам с миссис Харт лучше откланяться.

- Вы возвращаетесь в Энсенаду?

- Нет. В Лос-Анджелес. - Харт пожал плечами. - Если только мы туда доберемся. Мне нужно увидеться с одним человеком по важному для нас делу, связанному с большими деньгами. Точнее, с четвертью миллиона долларов.

Герта встала и оправила юбку:

- Прежде чем мы уйдем, можно и мне задать еще пару вопросов, Док?

- Конечно.

- Почему Бонни приехала именно сюда? Какие дела мог иметь мистер Диринг с покойным сеньором Монтесом? Харт покачал головой:

- Боюсь, об этом у миссис Диринг может узнать только полиция.

- И еще...

- Да?

- Ты говорил, Пегги Коттон сказала тебе, что видела Бонни в Энсенаде и что Бонни называла себя сеньорой Монтес и изображала из себя вдову состоятельного южноамериканца.

- Именно так!

- Как она могла их перепутать? Они ведь совершенно не похожи!

Де Медоза сделал типичный для всех латиносов жест.

- Возможно, я смогу объяснить вам это. Девушка, о которой вы говорите, та, что перепутала мою сестру с той особой, которая свалилась нам как снег на голову, была американка, молодой, эксцентричной и очень хорошенькой?

- Да, - подтвердил Харт. - Это точно она, Пегги! Владелец ранчо кивнул:

- Тогда тут виноват я. За ту неделю, что барышня оставалась у нас, однажды, когда моя сестра и эта Бонни ездили за покупками в Энсенаду, а я сопровождал их и шел в нескольких шагах позади, какая-то молодая туристка явно заинтересовалась ими. В конце концов она подошла ко мне и спросила, не знаю ли я, кто такая эта хорошенькая черноволосая леди. Я решил, что она имеет в виду мою сестру Бьянку, и гордо сообщил ей, что это сеньора Альвередо Монтес.

"Ничего себе пустячок! - подумал Харт. - Реакция мужчин, которая приятна женщинам, задевает гордость нации и отправляет убийц в газовые камеры".

Держа руку на дверной ручке, он сказал:

- И последний вопрос. Вы рассказали об этом случае своим дамам, а возможно, и показали им ту любопытную девушку?

- Совершенно верно! - подтвердил де Медоза. - Действительно, именно так я и поступил.

5 сентября 1958 г.

12 час. 12 мин.

За последние сорок восемь часов ситуация на шоссе не изменилась. На нем все так же было восемь транспортных потоков - четыре в одну сторону, четыре в другую, и каждый заполнен несущимися на полной скорости автомобилями. Молодые люди везли девушек домой, горя нетерпением поцеловать их на ночь, почистить заднее сиденье, а потом сидеть сложа руки и пить кофе, в то время как те будут планировать свое неясное будущее, полное всевозможных взлетов и падений и грозящее атомной войной; возвращались домой и более зрелые мужчины, семейные люди с усталыми глазами с давно ушедшим из них огнем, с умами, занятыми оплатой закладных, женами и детьми, но больше всего - своей работой; ехали грузовики и одинокие девушки, ждущие, что их подвезут; серьезные старики и резвые подростки; мошенники, проповедники и добропорядочные филистеры - и все они торопились добраться туда, куда ехали, чтобы потом не знать, что делать, когда они туда доберутся.

У Харта раскалывалась голова. Пальцы сводило судорогой от долгого держания автомобильной баранки. Глаза жгло, словно в них попал песок. Еще никогда он так не уставал. Он проехал пятьсот миль за два дня, но на самом-то деле провел за рулем всего несколько часов, не считая двух драк, одной прогулки на катере и двух мертвецов. После всего этого трудно оставаться в норме.

При воспоминании последних нескольких часов жизни его лицо болезненно кривилось.

- С тобой все в порядке, Док? - спросила Герта.

- Выживу! - заверил он ее.

- Мы сначала заедем в аптеку?

- Если там нет полицейской засады.

- А потом?..

- Заедем к Дирингу.

- Думаешь, Бонни у него?