Пропаганда 2.0

Пропаганда могла делать из трагедии подвиг, как это случилось со спасением парохода «Челюскина», когда все летчики, спасавшие людей, стали первыми Героями Советского Союза. Правда, даже сегодня не все подробности произошедшего остаются открытыми (см., например, [2–3]). Герои, несомненно, были, но что именно привело к трагедии, покрыто тайной.

Технологии героизации требовали подвига в виде гибели или выдающегося трудового успеха, либо номенклатурного нахождения на вершинах советской иерархии. В последнем случае те, кто достигал уровня члена политбюро, могли претендовать на вечное признание. Именами Кагановича или Микояна, например, а не только Сталина или Ленина, назывались целые предприятия. Портреты этих «героев» советские люди несли на парадах.

Характерной советской особенностью стало активное участие интеллигенции в реализации пропагандистских задач. Даже сильные фигуры проявили себя в этом, побывав там, где использовался труд. Даже М. Горький съездил на Соловки [4–6], А. Родченко фотографировал строительство Беломорканала [7]. Прямо или косвенно они стали частью этой системы уничтожения других.

Отчасти это можно объяснить двумя причинами. Первая связана с общим трендом подъема, царившего в стране, который естественно должен был захватить и писателей, и художников. Вторая – это выживание людей, поскольку интеллектуальные специальности прямо или косвенно завязаны на власть, без нее была бы невозможной никакая их реализация. Кстати, позднее советское время даже породило феномен «внутренней эмиграции», то есть как бы отключения человека от требований советского времени и пространства в попытке жить в своих координатах.

Советская пропаганда также включала в себя проведение массовых демонстраций, которые прямо или косвенно должны были свидетельствовать о всенародной поддержке власти. Два основных праздника 7 ноября и 1 мая отличались лишь наличием/отсутствием военного парада в своем составе. Праздники моделировались так, чтобы отразить в составе демонстрантов все профессии и все республики. Правда, такие массовые действа «восхваления» власти известны со времен античности.

Одним из важных компонентов обеспечения «чистоты» информационного и виртуального поля была цензура. Это была разветвленная система предварительного чтения текстов, призванная не допускать «неправильные» тексты к тиражированию. Цензура имела и обратный результат: нужные тексты могли, наоборот, тиражироваться миллионами экземпляров. Плюс к этому все они переводились на языки народов СССР, тем самым еще более увеличивая потребности в тиражах.

Г. Ревзин пишет о цензуре [8]: «Это история о том, как люди с тремя классами образования должны были цензурировать гениев культуры ХХ века. Обладая очень неразвитым вкусом, при отсутствии соответствующих потребностей, чисто политически они были поставлены регулировать производство на недоступных им уровнях. И они пытались или создать альтернативные верхушки пирамиды, или – чаще – уничтожить те, которые им были недоступны. Вне этой ситуации стратегия абсурдна. Когда мы сталкиваемся с европейской или американской массовой культурой, там нет такой ситуации. Особенно если говорим про продукт, который нравится всем, – про кино Голливуда. Оно всесословное, и люди из четырех миллионов (либерально настроенных москвичей. – Г. П.) его не отвергают, они точно так же его смотрят. Это кроме прочего и история про Олимпиаду или любые подобные зрелища».

Советская система своими пропагандистски-символическими инструментами контролировала все: и физическое пространство, и информационное пространство, и, конечно, пространство виртуальное. Кстати, для случая виртуального пространства все равно остается непонятным, как Сталин единолично мог вникать во многие вещи: от чтения сценариев фильмов до книг писателей, которые выдвигались на премии.

Физическое пространство контролировалось путем переименования улиц и площадей, путем появления памятников-символов. Это статическая символизация. Но было и то, что можно назвать динамической символизацией: военные парады, демонстрации трудящихся, возложение цветов, принятие в пионеры в символических местах. Это была определенная политическая география, которая сильно разрослась после Отечественной войны, когда появились города-герои, за которыми стояли свои собственные символические истории.

Информационное пространство контролировалось как путем самоцензуры пишущих, так и путем формальной цензуры учреждения, которое именовалось Главлитом. Мощная система пропаганды реализовалась в миллионных тиражах газет, которые издавались как для общего читателя, так и для каждой отдельной профессии.