Пропаганда 2.0

Коньков так описывает войны пятого поколения [3]: «Несуществующие события, фальсифицированные причинно-следственные связи, заранее подготовленные «свидетели», «герои» и «эксперты», – все это должно быстро заполнить собой мировое информационное пространство и сформировать там нужный агрессору образ реальности, который сам по себе может считаться новейшим оружием массового поражения».

Возвращаясь к дезинформационной цепочке, которую создает атакующая сторона из любой простой коммуникативной цепочки, следует признать, что нарушение возможно в каждом компоненте. Если мы возьмем самую элементарную коммуникативную цепочку «говорящий – канал – сообщение – слушатель», то здесь возникают следующие виды замены, ведущей к дезинформации:

– говорящий: за вещающим с экрана журналистом или экспертом могут стоять совсем другие люди;

– канал: устный канал общения может быть избран для достижения большего доверия, которое может быть у него как неофициального;

– сообщение: заменить посылаемое сообщение;

– слушатель: утечка информации может быть сознательной, тем самым реальный слушатель/читатель, думающий, что он не должен был этого видеть, оказывается обманутым, поскольку утечка планируется под массовую аудиторию.

Еще одной возможностью для искажения становится то, что для каждого такого компонента могут быть также поставлены новые задания, заменяющие старые. Если нам необходимо повлиять на слушателя, то нашими задачами могут стать следующие:

– разорвать связь слушателя со своим говорящим;

– разорвать связь слушателя со своим каналом;

– разорвать связь слушателя со своим текстом.

К примеру, перестройка как информационная война «оторвала» слушателя от «старых» говорящих (секретарь обкома) в пользу новых (диссидент). Для чего были созданы новые передачи типа «Взгляда», позволившие порождать новые типы текстов. Можно использовать и другие типы власти, а не только политическую, для легитимизации сообщения. В частности, это делают эксперты.

К. Роадс говорит, что люди уделяют внимание не столько аргументации, сколько выводам, к которым они ведут [5]. Если эти выводы совпадают с их представлениями, то они примут и цепочку аргументации. Об этом говорит работа Стиффа, которую он цитирует. Если пропагандист приходит к правильному выводу неправильными методами, то его простят.

Отсюда мы можем сделать вывод о том, что роль телепропагандистов, о которой мы много говорим в последнее время, несколько преувеличена. Из тезиса Роадса следует то, что население заранее готово к восприятию тезисов телепропагандистов, которые часто используют для описания новых явлений старые символизации.

Еще один важный компонент пропаганды, который он обсуждает, это неупоминание того, что может навредить пропагандисту, опускающего подробности, противоречащие его цели. Если мы посмотрим на телеэкраны, то увидим, что это и стандартная, и весьма успешная коммуникативная операция, которую всегда легко оправдать тем, что не все может вместиться в новостной выпуск.

Помимо неупоминания вторым компонентом становится контекстуализация. Если неупоминание уводит ненужную информацию из поля зрения зрителя, то контекстуализация, наоборот, создает ее. Так, предыдущие сцены могут создавать эмоциональный контекст для последующих.

Роадс также говорит о манипулировании причинами и следствиями, которые вытекают из того, что может быть множество причин, приводящих к данному результату. Мы, кстати, часто встречаемся с этой манипуляцией, когда власти хвалят свои успехи, например, в экономической сфере, хотя к этому ведут и другие причины (см. также разъяснение этих приемов [6]).

Нам встретилось также другое интересное высказывание Роадса: «Люди, которые думают о влиянии как о «наборе трюков по манипулированию людьми», а так думают многие, эти люди на самом деле рассуждают о тактиках принуждения. У меня есть несколько простых вопросов, которые я задаю, чтобы определить, является ли эта конкретная тактика убеждением или принуждением. Если будет известно, какую тактику вы используете, вызовет ли это возмущение? Эта тактика усиливает или ослабляет ваши отношения?» (цит. по [7]).

Э. Шеллоу разъясняет эту фразу, что принуждение направлено на получение поведения вне того, как думает цель, каковы ее взгляды. Это эффективная кратковременная тактика, но она несет долговременный проигрыш из-за разрушенных взаимоотношений (см. некоторые другие взгляды Роадса [8–9]; кстати, в последнем тексте его представляют как специалиста по работе с враждебно настроенными аудиториями; у него также есть свой сайт – www.workingpsychology.com, где есть его более развернутая биография [10]).

Его другом является Б. Сагарин, который специализируется на сопротивлении аудитории [11–16]. Последняя из этих работ написана в соавторстве с известным хакером К. Митником (см. его книгу [17]).